Я вспомнил мегалитические могилы на западе, в Ирландии, в которой я побывал с родителями, когда мне было семь лет. Те огромные могильники молчаливо хранили мифы и фольклор тысячелетней давности. Они были замками фейри, и по ночам люди часто замечали маленьких людей в золотых доспехах, вылетавших из тайных проходах в холмах.

Быть может и этот неолитический народ связан с самыми ранними воспоминаниями о могильниках?

Вопрос на который невозможно ответить. Мы зашли слишком глубоко внутрь; мы слишком углубились в скрытую память народа. С этими первобытными временами мог быть связан только миф об Изгнаннике, и о самых первых Изгнанниках: Уршака.

Серые дрожащие сумерки обняли землю. Замерзший туман окутал горы и долины. Лес превратился с скопище мрачных черных костей, чьи руки торчали из ледяного тумана. В хижинах зажглись очаги, из дыр в торфяных крышах заструился дым, в воздухе сладко запахло горящим орешником.

Китон резко сбросил с себя меха и рюкзак; они упали на землю. Не обращая внимания ни на мой недоуменный вопрос, ни на старика, он пошел к дальней стороне деревни. Белоголовый старейшина недоуменно поглядел на него. Я еще раз позвал Китона, бесполезно. Какая бы мысль не завладела летчиком, это его личное дело.

Я расположился в главной хижине и наелся растительного супа, в котором плавали весьма непривлекательные на вид куски дичи. Самым вкусным оказалось крупяное печенье с орехами; несмотря на легкий привкус соломы � очень даже ничего.�

Уже вечером, наевшись, я почувствовал себя очень одиноким и вышел во двор. Ярко горели факелы, отбрасывая на палисад рельефную тень. Дул резкий холодный ветер, и факелы с шумом оплывали. Несколько неолитов, закутанных в меха, глядели на меня и тихо переговаривались. Из под навеса слышались резкие удары кости о камень; художник работал допоздна, вырезая символы земли, которые потребовал от него мальчик-�тиг�.

Я посмотрел вдаль. Между горами горело много маленьких огоньков; другие общины, разумеется. Но очень далеко сияло настоящее зарево, заставлявшее светиться сам туман. Мы уже находились в области огненного барьера, стены пламени, поддерживаемой говорящими-с-огнем, границы между лесом и равниной за ним. Там мир леса мифаго входил в безвременную зону, совершенно не исследованную.

Китон позвал меня. Я обернулся и увидел худую фигуру без теплой одежды, стоящую в темноте.

Я подошел к нему. � Что случилось, Гарри?

� Пришло время уйти, Стив, � сказал он, и я увидел слезы в его глазах. � Я предупреждал тебя...

Он повернулся и повел меня к хижине, в которой остановился.

� Я не понимаю, Гарри. Идти куда?

� Бог знает, � тихо ответил он и наклонился, входя в теплую пахучую лачугу. � Но я знал, что это произойдет. Я пошел с тобой не только ради развлечения.