А Костя тем временем налил еще по одной рюмке, и мы так же без тостов выпили.

— У меня вот какое к тебе предложение будет, — продолжил диалог я, — сам смотри, наш домик занимает довольно выгодное географическое положение, его видят все, кто едет по соседнему мосту в нашу сторону, верно?

— Про рекламу хочешь сказать? — спросил Костя.

— Про нее самую… сейчас от этой рекламы никуда не денешься. На стенах, конечно, что-то рисовать нам никто не позволит, да и нет у нас таких больших свободных площадей, одни окна, а вот на коньке крыши укрепить что-то рекламное вполне возможно…

— Думал об этом, — наморщил лоб Костик, — какие твои предложения?

— У нас в институте сдали весь первый этаж под офисы, в том числе таким популярным фирмам, как Кока-кола и Стиморол — в телевизоре же это просто нон-стопом идет, их реклама…

— Ну и? — подстегнул мою речевую активность строитель.

— Могу поговорить с руководством этих контор на предмет рекламных щитов на нашей крыше… — взял быка за рога я. — Чем черт не шутит, пока бог спит — глядишь, и выгорит что-нибудь.

— Что ты за это хочешь? — мы тем временем выцедили и по третьей рюмке Плиски (довольно неплохой, надо признать, явно не подвального разлива).

— Обнулишь мои долги, раз, — начал загибать пальцы я, — а если договоримся на длительный срок и доходы будут значительными, то половина их пойдет в бюджет кондоминимума, это два.

— Надо подумать, — не сразу, но ответил Костя, убирая Плиску в шкафчик, — ладно, время позднее, пора и по домам… как, кстати, батареи-то — хорошо греют?

В нашем доме спроектировали автономное отопление, в каждой квартире стоял свой газовый котел, поэтому отопление напрямую зависело от подачи газа… его только пару недель назад запустили, до этого в квартирах был конкретный такой дубак.

— Да греют, конечно, — ответил я, — хотя в одной комнате не очень — прислал бы кого, чтоб посмотрели.

— Завтра разберемся, — скупо ответил он, и мы с Леной откланялись.

— Ты чего все морщишься-то? — спросила она меня, когда мы поднимались по лестнице.

— Да этот баклан мне по плечу попал арматуриной, — признался я.

— Я сейчас посмотрю, — пообещала она, — как-никак на медсестру в политехе выучилась.

— На военной кафедре что ли?

— Ну да… парни же там все подводниками были, а девочки медсестрами, забыл что ли?

— Ого, — какая у тебя хата богатая, — сказала она, осмотрев мое жилище, — и вид из окон замечательный… это вон то, что я думаю? — показала она в правое окно.

— Не знаю, что ты там думаешь, — ответил я, — но это собор Александра Невского, а рядом Первый городской мост.

— Ты раздевайся, раздевайся, — сказала через плечо она.

Я ушел в зал, стянул с себя свитер и рубашку, сел на диван. А через полминуты в дверях появилась Лена, совсем уже без одежды.

— Штаны-то что ж не снял? — спросила она, — снимай и ложись — медсестра тебя сейчас лечить будет…

Глава 10

Реклама — двигатель торговли

Утром, когда мы пили растворимый кофе, Леночка сказала:

— Шикарная у тебя хата, большая и место зачетное… и телевизор крутой — лимон наверно стоит, да?

— Что-то около того, — отвечал я, — но я не деньгами за него платил, там сложный бартер сложился.

— Как плечо-то, прошло?

— Ну еще бы оно не прошло, — усмехнулся я, — после такого качественного лечения.

— Всегда готова помочь, — ответно усмехнулась она, — однако, пора бы и на службу пойти.

— Погоди, ты же вроде обмолвилась, что интернет подключаешь сейчас?

— Ну да, не то, чтобы прямо подключаю, но обеспечиваю эти процессы… что, хочешь к нам устроиться?

— Не, устраиваться погожу пока, хочу узнать, что за контора, где сидите, кто начальник?

— Называемся мы «Империал», — начала она.

— Прямо, как банк, который в рекламе, — не удержался я.

— Ага, пришлось приставку Первый добавить… сидим мы недалеко от твоего института, на Провиантской-9, а за старшего у нас Юра Шапкин.

— Стой, я же его знаю, — потер лоб я, — он в соседнем отделе у нас работал… блондин такой высокий.

— Самый он и есть…

— Надо будет заглянуть к вам сегодня, после обеда попытаюсь… телефончик напиши.

Она начиркала шесть цифр на листочке, который валялся у меня тут на подоконнике, и сказала:

— А твой телефон я еще вечером срисовала — он у тебя на корпусе значится.

— Окей, созвонимся тогда или лично увидимся — работаем-то почти рядом, — отвечал я, одновременно собираясь на выход.

На удивление 24 автобус подошел прямо к нашей остановке буквально через секунды — никогда такого не было, подумал еще я. И через десять минут мы выгрузились неподалеку от института, Лена помахала мне на дорожку, скрывшись за поворотом кривой улицы Провиантской, а я зашагал ко входу. Когда-то пустынная улица Гаршина, на которой стоял главный корпус нашего НИИ, теперь украсилась многочисленными ларьками с красочными названиями — в основном с уклоном в букетно-цветочную тематику. Тут были и Белые розы, и Орхидея, и Георгин с Хризантемой. Выбивался из общего ряда только одинокий Самвел… ну будем считать, что это он смотрящий за всеми этими цветочками.

Прошел мимо ряда контор, которые сняли офисы на первом этаже — действительно, тут значилась и Кока-Кола, и Стиморол (датская, кстати, компания), а еще Проктер-энд-Гэмбл, Оби и Самсунг, прикиньте. Вот со всеми ними и надо поговорить на предмет рекламы на доме.

За час разобрался с хитрым лазер-джетом компании НР — там всего-то навсего сдох диодный мост в блоке питания, нашел аналог и перепаял его очень быстро. Начальник отдела похвалил меня, когда я продемонстрировал бесперебойную работу устройства, но как-то очень сквозь зубы — невооруженным глазом было заметно, что его сейчас другие заботы одолевают. Положенные десять тысяч он, впрочем, пообещал в следующую зарплату приплюсовать.

— А чего это с Аркадьичем? — спросил я у обычно разговорчивого его зама Джека.

— Не знаю, — коротко бросил тот и скрылся в переходе в шестой корпус.

Прямо не узнаю Жеку, обычно он раньше, чем через десять минут свой