– О, да, герр профессор!

Серж с Агнессой расположились в Люксембургском саду, у статуи танцующего фавна. Через садовую решетку прекрасно просматривался фонтан на площади Эдмона Ростана, и маячивший в конце улицы Суффло Пантеон. Отлично было видно и улицу Медичи, дом, где жил профессор Лекок, балкон…

– Идем! – условный знак – повешенный на балконную решетку плед – первой увидала Аньез, и тут же подхватила своего спутника под руку…

Фонтан…

Переход…

Дальше – налево…

Консъержка…

– Бонжур, мадам! Мы к профессору, месье Ле…

– Прошу, проходите! Господин профессор предупредил…

А дальше все произошло, как обычно. Балкон… удар молнии с чистого неба… сгустившийся вокруг туман…

– Удачи, друзья мои! – помахал рукою профессор. – Бон шанс! Не забудьте встретить ВиктОра!

***

Было уже часов одиннадцать дня – дело к обеду. Туман рассеялся…

Ярко голубело небо, внизу зеленел Люксембургский сад, по улице Медичи проезжали автомобили – белый и желтый «Жуки», два «Рено-4», серый фургончик на базе «Ситроена Две Лошади»… Темно-зеленый автобус с открытой задней площадкой, маршрута – «Данфер Рошро» – «Одеон» – «Площадь Согласия»…

– Кажется, мы там, где надо! – восторженно прошептала Аньез.

Серж настороженно прислушался:

– В квартире кто-то есть! Идут сюда… Что будем делать?

– А ты не хочешь меня поцеловать, милый?

– Но…

– Как раз сейчас – самое время!

Как томно Аньез закатила глаза, как она целовалась, как здорово, зовуще, долго и сладко… С языком! Честно сказать, от такого-то поцелуя забудешь обо всем на свете! Вот и Серж… Да и Агнесса…

Никто из них даже не слышал, как распахнулась дверь… и кто-то взволнованно воскликнул:

– Ребята! О, мон Дье! А я думал – воры… А что вы тут…

– Не видишь – целуемся! – обернувшись, подмигнула Аньез. – Привет, Патрик!

– Очень рады тебя видеть! – оторвавшись, наконец, от девчонки, Сергей протянул руку рыхловатому кучерявому блондинчику лет двадцати, по виду – типичному «ботану».

– И я – рад! – блондинчик недоуменно поправил очки. – Только все же не пойму – как вы здесь оказались?

– Ты же сам нас и впустил! – как всегда, Агнесса была неподражаема! – Под утро уже… Сонный такой двери открыл… Что, не помнишь?

– Честно говоря – нет. Видать, и впрямь – спросонья…

– Что там такое, Патрик? – из глубины комнаты донесся сонный девичий голос. – С кем это ты разговариваешь?

Парень повернул голову:

– Ты не поверишь! Это Серж и Аньез!

– Кто-о?!

Миг – и на балкон выскочила девчонка в короткой красной маечке – смуглая стройненькая брюнетка… – Ой… Ха! Анье-е-ез!

– Аннет! Рада тебя…

Девушки радостно расцеловались… Затем настала очередь Сержа…

– Понимаешь, мы рано пришли… Патрик нас пустил… но мы решили пока не будить… рано… Вот мы и… на балкон…

– Они тут целовались, – пояснив, Патрик шутливо погрозил пальцем. – У-у-у!

– Ой! – Аннет вдруг всплеснула руками и засмеялась. – А что это у вас за прикид? Такое впечатление – куплено на барахолке, где-нибудь на Сент-Уэн! Ой… извините…

– Именно там и куплено, – усмехнулся Сергей. – Мы, видишь ли, захотели искупаться… Вот одежку и…

– Ясно – потырили! – Аннет взяла лежащую на подоконнике голубоватую пачку «Мариньи» с зажигалкой и, расслабленно закурив, улыбнулась. – Эх, вы, раззявы!

– Да ла-адно! – отмахнулась Агнесса. – Нам бы чего перекусить… Ну, раз уж вы все равно проснулись.

– Ну-у… Вино у нас, кажется, еще оставалось… Заходите, чего ж!

Ничего не изменилось. Все та же низенькая софа, диван, раскладной столик. Узкий комод и платяной шкаф с большим постером Бриджит Бардо на дверце. Телевизор, проигрыватель «Тепаз» в виде пластикового чемоданчика под слоновую кость, с красным бархатным диском. Стопка пластинок в углу…

– Ай ло-ост литл герл…

Пока Патрик возился на кухне, Аннет поставила пластинку… все тот же «Дорз»… Уселась на софе, вытянув длинные ноги:

– Ну, рассказывайте! Как вы, где? Сколько же мы не виделись?

– Месяца полтора… с июля, – прикинул Серж. – В Англию ездили.

– Я так и подумала… Могли бы и прислать открытку!

– Да мы и хотели… купили уже… – закурив, нагло соврала гостья. – Серж на почту зашел… Да, видно не так указал адрес. Может, и придет еще! Красивая такая, с автобусом… красным… О! Вот и Патрик! А у вас как? Как ребята? Кого видали, когда?

Вернувшийся с кухни Патрик принес тарелку с бутербродами. Не с красной, конечно, икрой…и не с черной – с сардинками из консервной банки. Еще нашелся и сыр.... Ничего, вкусно… Особенно – под красное вино.

– Ну, за встречу! Чин-чин!

– Что сказать? – выпив, Аннет выбросила в пепельницу окурок. – Жан-Клод с Надин – как и вы, в Англии. С неделю назад уехали. Жаль, вы там не встретились…

– Жаль.

– А Люсиль с мачехой и маленьким братом – в Ницце. У них там дом, представляешь? Нас с Патриком звали, но… у нас ведь сейчас учеба начнется… Представляете, никого не отчислили… ну, за май! Даже членов комитета – и тех… Всем на учебу!

– Ну, так ведь хорошо! – усмехнулся Сергей.

– Хорошо…

Девчонка кивнула, поправив красную маечку, которая очень ей шла! Ах, какая же, все-таки, красотка эта Аннет! Восхитительная красотка, ну, право же! Карие блестящие глаза, черные волосы… и такая стройняшка – ребра видны – кажется, крепче сожми – и преломиться. А еще – небольшая аппетитная грудь, вон, как торчат под майкой сосочки – так и хочется потрогать, поцеловать, погладить…

– Хорошо-то – хорошо, только я за Генерала голосовать не буду! – между тем, заметила Аннет. – Вот еще! Сколько можно уже? Из-за него ж меня… чуть не убили.. Да сами помните… До сих пор ребра ноют… и спина… Вы-то что намерены делать?

– Да, как всегда, – Аньез махнула рукой. – Салон, клиентки… Но, может быть, выберемся в сентябре отдохнуть на недельку.

– Может быть, даже в Ниццу, – поддакнул стажер.

Аннет лишь вздохнула:

– Везе-от!

– А что, ребята? Поехали с нами! – сверкнув глазами, вдруг предложила Агнесса. – На бензин только скинемся.

– В Ниццу? – Аннет и Патрик переглянулись. Поначалу как-то нерешительно, а потом…

– Ну, а что? На факультете, думаю, договоримся, – поправив очки, задумчиво протянул парень. – На недельку всего… А?

– Уговорили! – вскочив на ноги, Аннет радостно запрыгала на софе. – Ницца! Ницца! Ницца! Но… конечно, надо все предусмотреть… Представляю, как обрадуется Люсиль! Сегодня же отправлю ей телеграмму… Или – нет! Лучше позвоню! Зайду на почту.

На улице ничего не напоминало о недавних майских событиях, разве что спиленные в Люксембургском саду деревья. Все баррикады давно были разобраны, вывороченная революционными студентами брусчатка заменена новой. В умах людей тоже не осталось сочувствия к бунтарям – бардак давно всем надоел, хотелось нормальной сильной власти –