Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 204

Прошагав по мокрой траве, молодой человек вышел на дорогу, направляясь обратно в усадьбу, и, не пройдя и десятка шагов, услыхал за спиной скрип тележных колес. Кто-то ехал. Беторикс обернулся, посмотрел на запряженный медлительными волами воз, доверху груженный глиной. Не простая это была телега, с бортиками – именно для перевозки глины, галлы вообще славились своими плотницкими умениями. Дома, правда, строили кое-как, мазанками, зато лодки да телеги ладили – любо-дорого посмотреть. Римляне здесь много чего заимствовали, и все названия повозок у них были галльские.

Волов вел под уздцы голый по пояс подросток со спутанными волосами, смуглый и худющий до невозможности – можно было пересчитать ребра. Завидев перед собой благородного господина, парень тут же бросил поводья и поклонился почти до земли:

– Здоровья тебе да пошлют боги, о, благороднейший.

Обычная, ничего не значащая фраза – просто вежливо поздоровался.

Беторикс тоже отозвался вежливо, только так, как благородному мужу полагалось разговаривать с простолюдином:

– И ты раньше времени не помри, парень. Откуда будешь?

Подняв голову, подросток неожиданно вздрогнул… но ничего не спросил, просто пояснил, из какой он деревни.

– Та, что за старым дубом, о, благороднейший господин.

Деревеньку ту Беторикс помнил – как-то даже пару раз заезжал, точнее – проезжал мимо. Естественно, проезжал не один – с супругой, со свитою. И этот тощий парнишка, по идее, должен был бы их всех запомнить – древние люди всегда отличались крайней наблюдательностью, а как же, ведь от этого часто зависела жизнь.

Так-то оно так, и этот тощий парень, скорее всего, что-то мог бы поведать, но… Но не расспрашивать же его на виду у чужих амбактов, сделать такое для благородного – значит потерять лицо. Поговорить, конечно, с возчиком надо… но позже и где-нибудь в безлюдном месте, скажем – на той же лесной дорожке. Пока парень разгрузится, пока то да се – пройдет час или даже больше, слуги во все времена поспешать в делах не любили. Часа полтора, а то и два с этой глиной провозятся, за это время можно и голод, и жажду утолить, а потом неспешно отправиться на опушку, препятствий в этом гостю никто чинить не собирался – только попробовали бы!

Повернувшись, Беторикс быстро зашагал к усадьбе и, миновав все еще лежащие на земле ворота, встретил на своем пути управителя.

– Вернулся, о, благороднейший? Прошу отведать наших яств – что послали боги.

Копченое вымя косули, оленья голова, студень из какой-то жирной рыбины, по густоте напоминавший свинину, маленькие, запеченные в тесте, птички, куропатки с шафраном – все, кроме мяса священного животного – кабана, а также и журавля – священной птицы. Трехрогий журавль – знак принадлежности к древнему роду – был вытатуирован на животе у Алезии, чуть повыше пупка, такой же журавлик синел между лопатками названого братца Кариоликса, Кари.

– Вот тебе наше пиво, благороднейший господин. Прошу, не побрезгуй, – толстый Тимар самолично обслуживал гостя, пусть и незваного, да зато – сразу видно – человека весьма влиятельного и, ясное дело, благородного.

Виталий даже улыбнулся, представив, а чтоб, если он там, на ферме, переоделся бы, скажем, в свитер и джинсы. Как бы тогда его здесь встретили? Скорее всего, навалились бы всем скопом да скрутили, как безродного бродягу, которого можно потом использовать как раба или – лучше всего – принести в жертву. Да, насколько молодой человек знал галлов – те именно так бы и поступили. Если б не одежка, если б не висевший на роскошной перевязи меч, не манера поведения и разговора, однозначно свидетельствующие о высоком положении гостя.

Виталию очень хотелось пригласить управителя за стол, выпить с ним пару объемистых деревянных кружек восхитительного пенного напитка, сваренного, как видно, из последнего в этом году зерна – остальное ушло на посадку. Выпить, посидеть, глядишь, хитрый толстяк и разговорился бы. Если б на дворе стояли иные времена, гость так бы и сделал, однако здесь был не тот случай. Усадить рядом с собой простолюдина – да еще на глазах у всех – значит сделаться с ним наравне, унизиться, для благородного человека это такой позор, что смывается только кровью.

Потому и сидел Беторикс в одиночестве, пил, уминал яства – никого, равного ему, на усадьбе не имелось, ничего не поделаешь, приходилось вкушать угощение в одиночестве. Впрочем, управитель никуда не уходил – подливал пиво, перехватывал у подбегавших с кухни слуг блюда, самолично ставил на стол, улыбался. Ну и поддерживал беседу, то есть покорно и вежливо отвечал на вопросы благородного гостя.

– Глину, я видел, везли. Издалека?

– О, нет, господин. Тут неподалеку, в трех левках, есть подходящий овражек.

В трех левках… Семь с половиной километров. Волам – как минимум часа два тащиться. Два часа – туда, два – обратно.

– А этот парень, возчик, он вам один глину возит?

– Сегодня – один, остальные ушли на охоту, в честь скорого приезда нашего господина.

Так-так…

– И что, до вечера этот парень еще один воз привезти успеет?

– Успеет, о, благороднейший. Обычно всегда успевал.

В этот момент один из слуг, явившийся с очередным блюдом – кажется, с жаренными на вертеле жаворонками, наклонился, что-то шепнул управителю на ухо.

– Какой еще мальчишка? – фыркнул было толстяк. – Ах, глиновоз… И что говорит? Может, просто языком своим мелет? Ладно, схожу… О, благороднейший! – прогнав слугу, управитель вновь повернулся к гостю и, низко поклоняясь, испросил разрешение его ненадолго оставить по каким-то важным хозяйственным делам. – Думаю, господин, хорошую ли глину привез нам этот деревенский дурень. Всяко может быть, за ними ведь глаз да глаз. А чтоб ты, благороднейший, не скучал, позволь прислать тебе кое-кого для развлечения и услады.

Молодой человек с сомнением покачал головой и хмыкнул:

– Для развлечений и услады, говоришь? Что ж, присылай.

Может, этот неведомый «развлекатель» (или, скорей, развлекательница) хоть что-нибудь знает? Попытка не пытка, чего зря время терять.

Еще раз поклонясь, управитель скрылся за дверью, на некоторое время оставив благородного гостя скучать в одиночестве. Стол был накрыт в триклиниуме, правда, вместо традиционных римских лож в виде буквы «П» вокруг стола стояли приземистые галльские скамейки с подлокотниками в виде птичьих крыльев и резными спинками. Двухстворчатые римские двери – новые! – были покрыты бронзовыми пластинками с изящной чеканкой, изображавшей все тех же журавлей, кабана и петуха с гордо поднятой головою. Вообще, судя по всему, новый владелец виллы намеревался устроиться здесь всерьез и надолго, к чему, вероятно, имел веские основания. И эти основания явно не настраивали Виталия на мажорный лад. Вызнать хоть что-нибудь! Узнать бы! Хотя бы для начала – год. По идее, если прошло полгода, то сейчас на дворе ровно пятидесятый год до Рождества Христова. А если не полгода прошло? Если полтора? Четыре с половиной? Десять? Все может быть, все…

Прогоняя нехорошие мысли, молодой человек тряхнул головой и тут же услышал за дверьми чей-то голос:

– Можно мне войти, благороднейший господин?

Женщина. Ну, конечно – кто ж еще может «развлечь»!

Опустив на стол тяжелую кружку, Беторикс махнул рукой:

– Заходи, чего уж!

Створки распахнулись, и в триклиниум буквально впорхнула темноволосая девчушка лет пятнадцати – смуглая, худенькая, с черными сверкающими глазами. Серебряный обруч на шее, пестрое платьице, босые, с браслетами, ноги.

– Меня прислал управитель Тимар, господин, – впорхнув, низко поклонилась девушка. – Я буду тебя развлекать и исполню любое твое желание.

Вообще-то, он была симпатичная, можно сказать, красивая даже. Только – маленькая, совсем еще девчонка. «Исполню любое твое желание» – ишь ты. Иди, по алгебре задачки решай или выучи стишок Маяковского, или… Чего они там, классе в восьмом-девятом в школе проходят? Соплюшка еще совсем… впрочем, для здешней эпохи – вполне самостоятельная и зрелая дама.

– Тебя как зовут-то?

– Лита, мой господин.

– И что ты умеешь?

– Все.

Да-а, что и говорить – без комплексов девочка. Да и откуда им тут взяться, комплексам.

– Хочешь, господин, я тебе покажу?

– Ну-у-у…

Не дожидаясь ответа, девчонка деловито сбросила с себя платье и, оставшись голенькой, припала к ногам Беторикса.

– Эй, эй, – замахал руками тот. – А ну-ка, оденься. Кому я сказал? Живо!

Не то чтоб девчонка ему не понравилась, наоборот – очень даже. Просто стыдно было вот так вот пользоваться. Жену б поскорее найти!

– Одевайся, говорю!

Испуганно вскочив, Лита проворно оделась и, снова бросившись на колени, горько, навзрыд, заплакала, да так, что слезы градом полились на пол.

Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 204