— Сыграйте в преферанс, — ответно улыбнулся генсек, — это более интеллектуальный вид, чем покер.

— Как дела у Натальи? — не удержался от последнего вопроса министр.

— Все хорошо, спасибо за содействие, Юлий Михайлович. Сейчас она в Римини, ждет рейса Аэрофлота в Москву. Американцы тоже помогли, так что теперь я их должник в некотором смысле… все же дам вам один совет по переговорам с Бейкером, — не удержался Романов.

— Конечно-конечно, Григорий Васильевич, я вас очень внимательно слушаю.

— Надо вытащить всех руководителей югославских республик куда-нибудь на переговоры, с участием нас и Америки естественно. И пусть договариваются хоть до морковкиного заговения — все же это много лучше военных действий и жертв мирного населения, верно?

— Хорошая мысль… и пусть это будет нейтральная страна, Швейцария или Швеция например.

— Италия с Францией тоже подойдут.

Госсекретарь Соединенных Штатов Джеймс Бейкер, 59-летний умудренный опытом и обзаведшийся большими связями политик (при Рейгане он руководил аппаратом Белого Дома), прилетел в Москву глубоко под вечер того же дня. Во Внуково его встречал, как и полагалось по протоколу, наш профильный министр Воронцов. Красную дорожку стелить не стали, да и почетный караул был чисто символический — не первое же лицо прибыло.

А обмен мнениями начался уже по дороге, переговоры условились проводить не в Кремле, а в МИДе, сталинской высотке на Смоленской площади с гербом СССР на фасаде и звездой на шпиле.

— По нашим данным, — первым начал Бейкер, — сербские танки уже вошли в Сербскую Краину.

— А по нашей информации, — парировал Воронцов, — хорватские десантники заняли Сараево. Что будем предпринимать, мистер Бейкер?

— Надо для начала поговорить с двумя руководителями — Сербии и Хорватии, можно по телефону.

— А Словения, а Босния с Черногорией? — напомнил Воронцов.

— Аааа, — пренебрежительно отмахнулся американец, — это все объекты международного права, а совсем не субъекты. Решать они вряд ли что-то смогут, тут все зависит только от этих двух республик.

— А мы приехали, — сказал Воронцов, распахивая дверь представительского лимузина — машина остановилась прямо возле парадного входа в высотку.

— Интересное здание, — заметил Бейкер, он выгрузился с другой стороны и смерил взглядом звезду на шпиле МИДа, — для России, конечно, в Америке таких небоскребов много…

— Почему не взять на вооружение опыт передовых стран? — не стал реагировать на шпильку наш министр, — когда наши высотки начинали строить, это в сороковых годах было, архитекторы и строители очень внимательно изучили все заслуживающее внимание… в том числе и небоскребы в Нью-Йорке, как уж у вас там самый знаменитый-то называется?

— Эмпайр Стейт Билдинг, — тут же вылетело из американца, — хотя самый высокий сейчас другой, Крайслер Билдинг в Чикаго. Однако, давайте займемся нашими делами…

А тем временем в Югославии

Спасателя из Будвы Мирослава, равно как и начальника яхт-клуба Гойко из Петроваца мобилизовали в ряды доблестной югославской армии в тот же день, когда Наталью эвакуировали на авианосец. Родина нуждается в ваших услугах, сынки, сказал им начальник военкомата, так что руки в ноги и вперед, в 301 пехотный батальон.

Форму они получили прямо здесь, капрал-каптенармус вывалил перед ними груду штанов и гимнастерок, выбирай, что подойдет. Форма была старой и потертой, а ботинки сильно стоптанными, но Мирослав с Гойко все же нашли себе более-менее приличные варианты. Потом их вместе с еще десятком новобранцев забрал усталый и весь какой-то взмокший прапорщик из батальона. Ехали не очень долго, разгрузились уже за забором, где квартировал 301 батальон.

— Гойко, значит? — усмехнулся офицер, принимавший пополнение, он увидел в списке, как зовут начальника лодочной станции, — почти, как Митич… который на лошадях скакал. Только не очень похож.

— Так точно, — отозвался тот, — совсем не похож. И на лошадях ездить не умею.

— Ну ладно, сынки, — сложил список офицер, — сейчас у нас по плану обед, потом проверим, кто что умеет, а дальше… дальше видно будет.

— Пиджаки прибыли, — скривился в ухмылке дежурный по столовой, здоровенный краснорожий детина с накачанными мускулами, — вечером готовьтесь к прописке.

— Это он о чем? — спросил Мирослав.

— Известно о чем, — ответил Гойко, — деды будут строить салабонов… то есть нас. Ну это мы еще посмотрим, кто там кого построит… ты как, драться-то умеешь?

— Первый разряд по боксу, — с гордостью отвечал Мирослав, — правда это лет пять назад было, когда я на ринг выходил. А ты как в этом смысле?

— Два года в секции джиу-джитсу… правда тоже давненько это было, но в принципе ничего не забыл.

Они получили на раздатке стандартный набор еды, как то — гороховый суп, пшенную кашу с мясом и стакан компота, все это было в жестяных и не очень чистых мисках. А после обеда построились рядом с входом в столовую и промаршировали, как сумели, в дальний конец территории, в одноэтажный барак. На котором было написано, что это учебная часть батальона.

— Значит так, бойцы, — начал свое выступление капитан с очень недовольным лицом, — я сейчас буду называть фамилию, боец встает и докладывает, где и когда служил и что умеет делать. Поехали.

Знакомство было не слишком долгим, из неожиданностей оказалось только, что Гойко не-Митич служил срочную службу в отряде боевых пловцов.

— Мда… — начал чесать голову капитан, — ты тут, скорее всего, случайно оказался, но делать нечего, теперь в пехоте послужишь. А сейчас слушайте меня внимательно, бойцы, два раза я повторять не буду, — и он отдернул шторку с доски, которая висела тут явно для учебных целей, — это карта Черногории и примыкающей к ней Боснии. Сегодня утром хорватские войска заняли центральный боснийский город Сараево, вот он, — и он упер указку в