— Он рассказывает, что Дюссельдорфе вот уже третий день не прекращается забастовка профсоюза водителей грузовиков. Требуют повышения тарифа на перевозки, на пятнадцать процентов. Из-за этого в некоторых магазинах ощущается нехватка, кое-каких продовольственных товаров.

— Ты, что знаешь немецкий, или просто решил пошутить? Хотя, стоп, ты же немец! Вагнер, ведь немецкая фамилия?

— Вообще-то я считаю себя русским. А фамилия… Просто, когда мамуля смылась из роддома, где бросила меня после рождения, то умудрилась в графе «мать» вписать имя моего гипотетического отца. Соответственно указав фамилию имя и отчество. Видимо воспользовалась тем, что паспортистка была из узбечек, а многие из них, и сейчас по-русски не слишком хорошо разговаривают. А лет десять-пятнадцать назад, так и вообще язык мало кто знал. Вот и вышло, что вместо матери, у меня записан отец. Соответственно и фамилия у меня — Вагнер, и даже настоящее отчество имеется, а не выдуманное в приюте. Только толку от того. Видел отца однажды, но похоже ему совершенно не интересен, не я ни наверное десяток других отпрысков от его развлечений, со студентками. А немецкий язык у нас преподавали в школе при приюте.

— Странно, — перебил меня попутчик, — Знаю я, как в наших школах, что-то преподают. Дочка вон десятый заканчивает, а по-английски, двух слов связать не может.

— В приюте, нельзя было плохо учиться. За «двойку» одного, отвечала вся группа. Поэтому хочешь не хочешь, а приходилось стараться. Да и потом, преподавали у нас были не гражданские, а отставники-офицеры. Майор Сергеев, что преподавал немецкий язык, он говорят даже в Нюрнбергском процессе участвовал в качестве переводчика, требовал и правильного произношения и знаний языка. Да и сам предмет он называл не иностранным языком, а — Языком Вероятного Противника. Поэтому учили его всерьез. Вот теперь знаю его, можно сказать свободно. Правда зачем он мне нужен не понимаю, разве, что переводить радиопередачи. Общаться-то практически не с кем.

«Твою мать!» — размышлял про себя подполковник Половцев, услышав слова своего шофера. — «Еще два месяца назад, кровь из носа требовался переводчик с немецкого, которого так и не прислали, хотя запрос ушел даже на Москву. И в итоге пришлось переводить документы, самому, ползая по словарю. В общем-то ничего секретного, гриф 'для служебного использования», и в тоже время, брать гражданского переводчика, не рекомендуется. И тут на тебе, берешь в качестве временного водителя обычного паренька из стройбата, и он влет тебе выдает перевод того, что говорит диктор немецкого радио, несмотря ни на какие помехи и скороговорку последнего. Машину знает хорошо, за время поездки, на каждой остановке, что-то смотрит проверят, подтягивает. Прежний хоть бы раз под капот заглянул, а этот постоянно там. Видно, что парень старательный.

Нет, я точно не отпущу этого пацана. Да и какая собственно разница, выздоровеет мой бывший водитель пусть там и дослуживает, сам виноват. Надо же, комнатной собачонки испугался. А Семен, уже показал себя достаточно аккуратным и знающим. И чтобы он там не говорил, про то, что считает себя русским, а его немецкая педантичность, аккуратность и обязательность просматриваются во всем. А главное знает свое место, и не лезет куда не надо. И в тоже время, может пошутить в нужное время. Надо брать. А то глядишь, подкинут какого-нибудь, охламона, вроде того же Сергеева, или опять потребуется какой-нибудь перевод, где я буду, кого искать? Один черт, его на подписки сажать с нашей службой, так почему бы не иметь при себе полезного человека, а не кого попало, только потому, что тот чей-то родственник?'

Очнувшись от своих дум, подполковник, произнес.

— Семен, ты как смотришь на то, если я оставлю тебя своим водителем?

Заданный мне вопрос, обрадовал меня до такой степени, что я едва удержал баранку автомобиля. Тут блин не знаешь, как напроситься на то, чтобы тебя оставили в головном полку хотя бы на время, и вдруг такое предложение. С другой стороны, и особенной радости показывать тоже не стоит. Мой собеседник профессионал, и стоит мне проколоться, вытянет всю подноготную с этими подпольными боями, и кто знает, во что это потом выльется. А с такими людьми что там присутствовали, лишнее слово может стоить жизни. А самое главное, если, что все свалят на меня. Мол не хотел выходить на арену, потому и сбежал в другой полк и проболтался. Нет, здесь ухо нужно держать востро.

— Честно говоря, такая служба мне нравится больше. Да и на этой машине и работать легче, чем на самосвале. И новые места можно посмотреть. Я и старался получить права, чтобы была возможность кататься по всей стране, нравится мне это. Вот только, я же просто в командировке.

— За это не беспокойся. Значит по приезду, оформляем обмен, А служить, кстати сколько тебе осталось?

— Год еще. Я прошлой осенью призывался.

— Вот и хорошо, меня это устраивает.

* * *

Войсковая часть, перед воротами которой мы остановились, ожидая пока нам откроют въезд, поразила с первых мгновений. Во-первых, огромным плакатом, на котором были изображены железнодорожные локомотивы и читалась надпись: «Гордись службой в железнодорожных войсках СССР» От неожиданности я даже воскликнул.

— Железнодорожные войска?

Командир сидящий уже рядом со мною, усмехнулся и произнес.

— Ну, да, есть тут такая организация. Но мы к ним не относимся, просто расквартированы на одной территории. Вообще-то это секрет, впрочем, завтра все равно все узнаешь. Мы называемся «ВЧ 550**» И занимаемся обеспечением военной безопасности войсковых частей Центрального округа. Что-то вроде особого отдела округа. Но я, тебе ничего не говорил.

Подполковник усмехнулся еще раз. Ворота наконец открылись, и офицер показал куда мне следует ехать. Войсковая часть оказалась на удивление очень большой. В ее центре находилось длинное пятиэтажное здание, в котором, на верхних этажах, располагались казармы, а на первом штаб и некоторые подсобные помещения. Кроме того, по территории были разбросаны другие здания, склады, гаражи, и что-то еще. Мы остановились у входа в штаб, и подполковник, приказав следовать за ним вошел в здание. Здесь, войдя в свой кабинет, он сразу же куда-то позвонил, вызвав какого-то старшину, и пока ожидали его прихода, предложил обустраиваться и готовиться с завтрашнего дня приступать к несению службы.

Прибывший по вызову, какой-то прапорщик, получил от Половцева мои документы и приказание поставить меня на довольствие, выделить койку в казарме, и внести