Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 75

– Конечно напишу, – Борис пожал плечами. – И без того б не отказал. Вы ветеран войны.

– Там в очереди тоже ветераны, – сообщил защитник. – Разумеется, я попрошу у вас ходатайство, когда покончим с этим делом и вы выйдете на свободу.

– У нас получится? – спросил Борис.

– Понимаю, сомневаетесь, – улыбнулся Коган. – Против нас играют большие люди. Фамилии произносить не нужно! – упредил Бориса. – Тем более в суде. Но у нас есть преимущество. Закон вы не нарушили, а они пытаются. В таких делах опасаются огласки, а мы ее им обеспечим. Да так, что вздрогнут! – Коган сжал кулак. – Ладно, при Сталине беззаконие творили, но чтоб сейчас? Состряпать обвинение на ровном месте? Посадить в тюрьму Героя? Обнаглели. Окоротим. В те непростые времена людей мы тоже защищали – и вполне успешно: им выносили оправдательные приговоры. Сейчас тем более добьемся. Для начала расскажите мне подробно, как было дело...

Когда Борис умолк – Коган слушал, помечая что-то у себя в тетради, затем спросил:

– Вы о своих наградах милиционерам сообщили?

– Они не спрашивали, – Борис развел руками. Почему сам им не сказал? Менты бы не поверили. В ответ на просьбу привезти удостоверения только б похихикали. В их глазах он более чем клоп – мелкий и вонючий. Скоты в погонах…

– И не нужно говорить, – сказал защитник. – Пусть будет им сюрпризом. О том, что вы инвалид, следователь в курсе?

– Нет.

– Замечательно! – Коган радостно потер ладонями. – Теперь я попрошу вас встать и снять рубашку.

Борис послушался.

– Досталось вам, – вздохнул защитник, разглядев отметины на теле подзащитного. – Война… Одевайтесь. Когда осматривали вас в СИЗО, шрамы в карточку внесли?

– Наверное. Врач вопросы задавал: откуда у меня, и где их получил.

– А следствие не озаботилось на карточку взглянуть, – хмыкнул Коган. – Им же хуже. Значит так, Борис Михайлович. Понадобятся ваши документы на награды, еще – об инвалидности, свидетельства на изобретения. Где они?

– В квартире, в шкафу на верхней полке. Ключи у Валентины Алексеевны, она директор гастронома.

– В милиции их нет?

– Не брал с собой, – Борис впервые за беседу улыбнулся. – Подозревал, что могут задержать, и не хотел, чтоб шарили в квартире. Дознаватель, кстати, очень злился, когда ключей при личном обыске не оказалось. Наверное, собирался привести супругу, чтоб показать квартирку, которую намерился отжать.

– Ну, это меньшее из зол, – заметил Коган. – Могли и документы-то прибрать. С них бы сталось.

– Отморозки, – сказал Борис.

– Интересное словечко, – улыбнулся Коган. – Запомню. Но поступили вы предусмотрительно. Валентина Алексеевна даст мне ключи?

– Я напишу записку.

Забрав ее, Коган встал со стула и протянул Борису руку. Он ее пожал.

– Прощаюсь до суда, – сказал защитник. – Он будет скоро. Свидания мне больше не дадут. Я отыщу свидетелей – настоящих, а не тех, что в деле, и заявлю ходатайство в суде, чтоб их допросили. Потерпите, ждать недолго…

***

Выйдя из СИЗО, адвокат подошел к ждавшему его такси. Водителя он попросил подъехать через два часа, и тот послушался: Когана он знал давно и работал с ним охотно – адвокат хорошо платил. Защитник попросил отвезти его улицу Седых, где зашел в гастроном и обратился к продавщице с просьбой отвести его к директору. Представился ей и сообщил:

– Я виделся с Коровкой, только от него.

– Как он? – взволнованно спросила Алексеевна.

– Бодр и крепок духом, – ответил Коган. – Не переживайте – он боец. В войне с китайцами не дрогнул, а здесь – тем более. Мы победим, но, если вы поможете.

– Что нужно делать?

– Потребуется коллективное письмо, вернее, телеграмма. К ней больше уважения.

– В Центральный комитет?

– Что вы? – закрутил головой Коган. – Спустят на горком, а там… Вы понимаете. В редакцию газеты.

– «Правды»?

– Нет, – ответил Коган. – Партийная газета, и результат случится тот же. В «Известия» отправим. Там журналисты посмелее.

– Они пришлют корреспондента?

– Вполне возможно – случай исключительный. Под судом по сфальсифицированному делу – Герой Советского Союза, защитник острова Даманский. Но если не пришлют, то на контроль поставят и в Минск об этом сообщат. А здесь задумаются. Никому не хочется получить по шапке за неправосудный приговор. Я продиктую текст.

Директор взяла ручку и бумагу.

– Подписывать людей не заставляйте, – заметил адвокат, когда она закончила. – Пусть будет меньше, но чтоб потом не отказались. Ведь будут разбираться. Фамилия и инициалы, подпись. Все это тоже в тексте телеграммы. Недешево вам встанет, но я дам денег.

– Не обижайте! – отказалась Алексеевна. – Чтобы мы Борису пожалели? Его тут любят, им гордятся. Наш грузчик стал Героем! И человек он замечательный.

– Расскажете об этом на суде. Я заявлю вас как свидетеля. Борис ведь рассказал вам о случившемся еще до задержания? О дознавателе, который приходил к нему?

– Расскажу! – подтвердила Алексеевна.

– На заседании суда зал должен быть забит людьми. Сумеете организовать?

– Не сомневайтесь. Выходная смена будет вся.

– Последнее. Мне нужно взять в квартире у Коровки документы для суда, его награды. Вот записка от Бориса.

Алексеевна прочла ее и достала из ящика стола ключи.

– Идемте!..

[1] Имеется в виду ст. 200 УПК БССР, предусматривавшая ознакомление обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела перед направлением дела прокурору и далее в суд, финальная часть предварительного расследования. В современном уголовном процессе РБ и РФ производится по схожим правилам.

Глава 4

4.

«…На войне я был трижды ранен, и все три раза смертельно. Уважаемый редактор, сделайте меня инвалидом!..»

Ольга хмыкнула, взяла типографский бланк и стала заполнять его четким девичьим почерком. В исполком города Саранска. Направляем вам для реагирования письмо гражданина… Просим разобраться и о принятых мерах сообщить автору и редакции…

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 75