– Куда вы меня везёте? Где Александр Васильевич? – взволнованно лепетала Лиза. Даже встречный морозный ветер не мог согнать с её лица мертвенную бледность.

– Не волнуйся, красавица: он в надёжном месте, – ухмыльнулся Зайдер.

Они нагнали санный поезд уже в устье Ангары, когда начало смеркаться. Все сани были перегружены: помимо тяжеленных ящиков с надписью «Опасно! Динамит», на них сидело по пять-шесть вооружённых людей. Пепеляева среди них не было. Лошади выбились из сил, и на траверзе села Лиственничное кара-

ван полз с черепашьей скоростью. Когда с замыкающих саней увидели погоню, революционные бандиты вскинули винтовки.

Но вскоре их опустили:

– Отбой! Атаман едет!

* * *

В Большие Коты «золотой караван» прибыл глубокой ночью. Экипаж «Ц-15» и наземная команда станции к тому мирно спали в натопленной избе-казарме; бодрствовали только князь Любич (вероятно, ждал гостей) и Мунивердич, который, стуча зубами от холода, нёс вахту на борту цеппелина. Спящих разбудили; Любич, не дожидаясь утра, приказал поднимать груз на воздушный корабль. Опускаемый «швах-гроб» традиционно использовали в качестве пассажирского лифта – на нём парами в носовую гондолу цеппелина поднялись Любич, Аренс, Шкуратов, четверо прибывших из Иркутска субъектов бандитского вида и одна бледная дама в дорогой шубке.

«Это ещё кто такая?» – подумал Мунивердич, бросив косой взгляд на гостью. Он был погружён в суету предполётной подготовки, и разглядывать вновь прибывших ему было некогда. Но когда он всё же пригляделся к двум колоритным молодцам – бритому здоровяку Котовскому и чернявому сухопарому Зайдеру, то обомлел… Несомненно, один из них – это тот самый бандит-налётчик, что три с половиной года назад выбил ему, Мунивердичу, передний зуб, а второй – его сообщник, рассказывавший в севастопольском ресторане похабные байки про императрицу! Нет, не случайно князь Любич с самого начала показался ему подозрительной личностью. Хотя в единую логическую цепочку все странные факты и действия начальника экспедиции пока не выстраивались, но сомнения грызли Гремислава всё больше и больше. «Похоже, мы вляпались в пренеприятную историю!».

Котовский и Зайдер проводили прибывшую с ними молчаливую спутницу в кормовую гондолу, а затем в центральном коридоре наблюдали за процессом подъёма на борт драгоценного груза. Когда двое их подчинённых, Терещук и Белкин, с помощью бомбовой лебёдки подняли первый ящик с угрожающей надписью «Опасно! Динамит. При попытке открыть возможен взрыв», они не церемонясь сорвали пломбы и откинули крышку. «Ого!» – обомлел руководивший процессом Аренс, увидев плотно уложенные золотые слитки. По его указаниям ящики по мере подъёма устанавливались на кронштейны бомбодержателей и в открытом нижнем коридоре. Нужно было делать это очень аккуратно и продуманно, чтобы не нарушить балансировку дирижабля. Семь тонн – это очень большой груз даже для такого воздушного исполина как «Ц-15».

Как только был поднят и закреплён последний трёхпудовый ящик, князь Любич скомандовал:

– А теперь – быстро отдать носовой швартов и экстренно набирать высоту!

Мунивердич, уже ничему не удивляясь, открыл кингстоны кормовых цистерн жидкого балласта и задал горизонтальным рулям максимальный угол атаки. Взревели моторы, и цеппелин резко пошёл вверх – унтер-офицер Шкуратов едва успел освободить замок носового швартова.

С земли раздались запоздалые выстрелы. Чудновский, Бурсак, Боровичек & Ко слали вслед удаляющемуся воздушному кораблю витиеватые проклятия. Им было крайне обидно осознавать, что их столь цинично кинули.

На востоке занималась заря. Цеппелин взял курс на зюйд-зюйд-ост. Лейтенант Мунивердич стоял у штурвала, пытаясь осмыслить происходящее. Из-за спины за его действиями внимательно наблюдал князь Любич. Уж очень походила эта, с позволения сказать, секретная операция на банальную уголовщину. Но поскольку многое ещё было неясно, Гремислав решил занять выжидательную позицию.

Когда в рубку вошли Котовский и Зайдер, Муниведрич невольно вздрогнул. К счастью, они его, вроде бы, не узнали. Котовский дыхнул на Гремислава перегаром и нагло заявил:

– Попрошу сдать оружие!

Мунивердич исподлобья взглянул на бритоголового бандюгана, а затем обернулся к Любичу:

– Что всё это значит?!

– Отдайте ему револьвер, – как бы нехотя произнёс князь.

Гремислав посмотрел Котовскому прямо в глаза. Ох, похоже, тот тоже почувствовал, что они прежде встречались.

– Ну! – нетерпеливо рыкнул бритый атаман и ткнул лейтенанта стволом именного маузера, инкрустированного золотом и перламутром.

Мунивердич, не отрываясь от штурвала, правой рукой расстегнул кобуру и отдал свой наган. Котовский удовлетворённо хмыкнул, пряча трофей в карман полушубка. Он безуспешно пытался вспомнить, где и когда видел этого юного лейтенанта с высокомерным взглядом.

Шкуратов и Аренс тоже расстались со своими револьверами. При этом особенно растерянным выглядел Роман. Сдавая оружие, он никак не мог понять, что происходит. Он по-прежнему верил, что выполняет секретное задание Особого делопроизводства Генерального штаба, но был не в состоянии объяснить наличие на борту воздушного судна явных уголовников и многотонного груза золота. Барон обратился за разъяснениями к Любичу, но услышал в ответ лишь отговорку:

– Тихо! Без паники: всё идёт по плану. Потом объясню.

Итак, цеппелин по приказанию князя следовал в южном направлении. На борту находились девять человек: Мунивердич, Аренс, унтер-офицер Шкуратов, штабс-капитан Любич, четверо бандитов во главе с атаманом Котовским и его подручным Зайдером, а также одна дама.

– П-пойду н-навещу барышш-ню, – сказал Котовский с ухмылкой. – Надо д-дамоч-ку п-погреть, пок-ка она не превратил-лась в сос-сульку!

Бритоголовый атаман запахнул полушубок и по трапу полез наверх, в коридор, по которому можно было перейти в кормовую гондолу, где в одиночестве находилась Лиза.

– Я с тобой, – сказал Зайдер.

– Тебе-то з-зачем? – нахмурился Котовский.

– Но я же там свои вещи оставил.

– Т-тогда иди п-первым! – недовольно произнёс атаман-бандюган. Чувствовалось, что он не очень-то доверял своему давнему приятелю-подельнику.

Наверху, в продуваемом киле-коридоре, было зверски холодно. Тем не менее, Зайдеру приспичило справить за борт малую нужду. Он встал одной ногой на консоль бомбосбрасывателя и расстегнул ширинку.

– Яй-ца не от-морозь! – хмыкнул Котовский и, обогнав компаньона, быстро зашагал вперёд. Но именно этого Зайдер и ждал. Он выхватил из-за пазухи парабеллум (отобранный накануне у Колчака), в два прыжка догнал атамана и выстрелил ему в затылок. Котовский даже не успел обернуться: ноги его подкосились, и он рухнул на настил коридора. Выстрела никто не услышал – в обеих гондолах он прозвучал как негромкий щелчок, и на него просто не обратили внимания.

Мейер Зайдер снял с поверженного богатыря ремень с разукрашенным маузером и нацепил его на свою меховую куртку. Затем стащил с убитого полушубок. Поднатужившись, Зайдер перевалил тело своего бывшего босса через перила, и тот отправился в свободный полёт…

Насквозь продрогшая Лиза невольно отшатнулась, когда в гондолу спустился