С каким удовольствием оказался бы сейчас на месте командира сотни в каком-нибудь из казачьих полков корпуса Ренненкампфа, да вместе бы с братами. С радостью, несмотря на физическую форму, сходил бы с ними в рейд по тылам французов. Браты тоже вон просятся отпустить их вновь в Забайкальскую дивизию, в которой они воевали в Корее. Лис уже всю плешь проел, и Тур, и Леший, и все остальные.

Из всех братов-станичников только Дана не интересует война. Он удобно себя чувствует в Аналитическом центре, будучи теперь ответственным за материально-техническое обеспечение и курсов, и «черных ангелов», и самого центра со всеми его зданиями и полигонами. И надо признаться, у Петра это просто отлично получается. Нашел свою нишу. Никаких нареканий по службе к нему нет. Настоящий тыловик из него получился, в хорошем смысле этого слова.

К тому же подъесаул Данилов недавно отцом во второй раз стал, какая уж тут для молодого папаши война. У него дома каждую ночь война с грудной дочкой. На контрасте от остальных братов с женами и детьми, проживающих в доме для семейных офицеров и унтер-офицеров «черных ангелов», он со своей семьей снимает в Гатчине большую квартиру, благо его супруга из небедной, дворянской семьи. Вместе с ней стал вхожим в гатчинское дворянское общество. Постоянно посещает собрания, если служба, конечно, позволяет. Даже учителя танцев и придворных манер нанимал.

Пропал, в общем, казак. Шучу, конечно. Но от остальных братов подъесаул Данилов с позывным Дан отдалился, в отличие от есаула Селиверстова и хорунжих Верхотурова и Лескова. Лис, Тур и Леший вне службы общаются с остальными братами как и раньше. Хотя они теперь не только кавалеры ордена Георгия 4-й степени, но и рыцари ордена Красного Орла 4-й степени. А Савва и Шило награждены Вильгельмом II Золотым крестом «За военные заслуги». Однако не зазнались и семьями дружат. И дети их одной «казачьей» оравой носятся по округе, не давая в районе никому из сверстников, да и постарше, спуску.

Лис у нас единственный холостой остался из братов, не нагулялся еще охламон рыжий. Петр Никодимович, чувствую, так и не дождется от Ромки внуков. В следующем году дядьке Петро семьдесят лет стукнет, а, как Лис сказал мне недавно, тот уже сейчас совсем плохим по состоянию здоровья стал. В феврале этого года сильно застудился – судя по всему, у него пневмония была. Еле-еле живой, до сих пор в лежку лежит, несмотря на то, что ему пенициллина курс прокололи. Это Ромке сестра Анфиса в письме отписала. Вот такие дела – невеселые. Доживет ли дядька Петро до своего юбилея, не говоря уж о внуках от Лиса, – это большой вопрос.

А по поводу Дана и остальных братов с их отношением к войне, то, как говорится, каждому свое. Взять моего Арапа, секретаря, – тот тоже, в отличие от других выпускников курсов Аналитического центра, боевыми подвигами на невидимом фронте не грезил и не грезит. Ему куда интереснее аналитическая работа и добывание информации из всевозможных источников для меня, такого всего хорошего. И со своими обязанностями он справляется на отлично с плюсом, если брать пятибалльную шкалу оценки.

В общем, есть физики и лирики, есть аналитики, тыловики и те, у кого шило в одном месте. К последним относится и Сандро, который, будучи уже вице-адмиралом, рвется возглавить каждый вылет теперь уже эскадрильи из трех дирижаблей. И это с учетом того, что рядом с тобой огромное количество взрывоопасного водорода. Так что если вдруг, то и хоронить нечего будет.

Да и на «ястребке» его высочество точно в бой пойдет, если решим обкатать самолеты в боевых действиях. Он пилотаж и боевое применение «Ястреба-1» освоил на очень высоком уровне. А мы, вернее всего, решимся бросить эскадрилью в бой. Одно дело – тренировки, другое дело – боевой опыт. Тем более что в этом вопросе мы впереди планеты всей как минимум лет на десять-пятнадцать.

Вот и я стою в кабинете, смотрю на эту кучу бумаг на своем столе и тихо сатанею от задолбавшей рутины. Сейчас даже последние приключения в Афганистане вспоминаются с ностальгией. Хотя, признаюсь, во время последнего боя, когда дело дошло до рукопашной, думал, что все, пребывание в этом мире для меня закончилось. А теперь вновь хочется почувствовать, как закипает кровь в теле и оно становится послушным, быстрым, невесомым. Увидеть, входя в транс, как замирает мир вокруг, как летит твоя пуля и поражает противника… Но нет… Я теперь начальник Аналитического центра, и мой удел – предоставлять регенту справки по всевозможным вопросам жизнедеятельности Российской империи для ознакомления и принятия решений.

Единственный положительный момент состоит в том, что сейчас семью стал намного чаще видеть. Вдовствующая императрица после рождения сына и забот с ним более-менее отошла от смерти мужа. И теперь Маша с Васильком чаще ночуют в Приоратском дворце, где нам выделены апартаменты.

С тестем и тещей несколько раз виделись, когда они приезжали в Гатчину на выходные, чтобы увидеть дочь и внука. Аркадий Семенович, несмотря на свои шестьдесят пять и перенесенное тяжелое ранение, в настоящий момент эффективно курирует, как сказали бы в моем прошлом-будущем, вопрос формирования, обучения, вооружения и переброски в Германию кавалерийских подразделений, которые вошли и войдут после мобилизации в Российскую экспедиционную армию. При этом во время обучения и боевого слаживания подразделений им активно внедряется опыт действий казачьих летучих отрядов Ренненкампфа во время боев в Корее: налеты, засады, захваты складов, обозов, разгром штабов и прочие методы ведения боевых действий, которые в современном воинском искусстве считаются варварской тактикой. Зато мы оценили ее эффективность, и японцы с китайцами на себе тоже.

Нина Викторовна еще после свадьбы взяла на себя хозяйственные дела по нашему доходному дому на Невском проспекте и двум квартирам. Пару месяцев назад нашу с Машей сдали в аренду. Зачем помещениям пустовать, если почти за год мы в ней ни разу не были? А четырнадцати комнат квартиры, где проживали тесть и теща, хватит всему нашему семейству за глаза и за уши, если мы когда-нибудь все-таки в ней все вместе соберемся.

Брат Маши Иван не вылезает из своего имения, где создал что-то типа земледельческой коммуны, во многом взяв за пример мое хозяйство в Курковицах. Слава богу, от толстовских взглядов он отошел и теперь просто занимается развитием своего, так сказать, сельского коллективного хозяйства.

В своем имении я побывал с момента возвращения из Афганистана только три раза. Один раз, когда