Аполлинария хотела позвонить Ахмаду на работу, порадовать его своей задумкой, но потом решила обождать, вспомнив предостережение Тараса, что все эти вещи поменьше обсуждать надо что на людях, что по телефону.

Вот придёт домой, тогда его и порадую своей сообразительностью. Что же, это в самом деле другие люди ходят на приёмы, а они от такой возможности просто так возьмут и откажутся… Есть всё же какая-то польза от Тараса.

Костюм у Ахмада, галстук, туфли чёрные – всё у него в полном порядке, готовился же к работе в министерстве. С этой стороны никаких проблем не ожидается, и причёска у него тоже в порядке.

Ему вообще по поводу, как одеться и собраться в посольство, волноваться нет нужды. «Хорошо же мужикам», – вздохнула Аполлинария.

***

Москва, МГИМО

Витя Макаров готовился к тому, что в группе, в которую он придет учиться, смогут разузнать о том, что его отец – первый заместитель министра иностранных дел. Это, кстати, была одна из причин, почему он так упорно раньше отказывался идти учиться в МГИМО.

Человек по натуре скромный, избегающий лишнего внимания, он боялся того, что, обучаясь в профильном вузе, где готовят дипломатов, станет окружён кучей льстецов. Которые будут пытаться с ним подружиться или хотя бы примазаться к нему в надежде на то, что его отец после окончания вуза поможет им занять лакомые позиции в МИДе и посольствах за рубежом.

Именно отец, кстати, когда он был помладше, сам, видимо, не подумав о последствиях такого разговора, заложил в него этот страх. Ему тогда было всего четырнадцать лет, а он принялся рассказывать ему, как важно избегать льстецов во время учебы в МГИМО. Именно после того разговора у него появились первые сомнения о том, стоит ли ему вообще идти в это самое МГИМО…

Правда, он не ожидал, что его раскусят сразу же после первой пары. Поэтому когда какая-то смутно чем-то знакомая девушка с короткой стрижкой уверенно подхватила его под руку – он даже сказал бы, нагло подхватила – и потащила его в сторону от всех в коридоре, он сильно ошалел. Быстро что-то началось…

Это что, вот теперь всегда так будет? – недовольно подумал Витя, но вырываться не стал. Девушка всё же, выглядело бы это очень комично, если бы он на глазах у всех устроил бы схватку с ней в коридоре.

А затем нахальная девица развернулась к нему, и он понял, почему та показалась ему знакомой. Перед ним стояла Регина Быстрова собственной персоной. Просто короткая стрижка настолько сильно изменила ее, что поначалу Виктор даже и не догадался, что это его бывшая печально известная однокурсница из МГУ.

– Регина? – удивлённо спросил он, выпучив на нее глаза.

– Да, это я, – ответила та, выдав какую-то явно вымученную улыбку. – Могу я попросить тебя, как мужчину, не рассказывать никому о том, что мы вместе с тобой в МГУ раньше учились? Ты же не из тех, кто будет марать имя девушки всякими сплетнями? Правда?

Несколько секунд Витька пытался переварить сам тот факт, что та самая скандально известная Регина Быстрова будет учиться вместе с ним в МГИМО. Вовсе не таких знакомств он здесь искал, честно говоря. На этой же девушке, а вернее, шалаве, клейма ставить негде. Но как она с ним заговорила, прямо как в каком-то бульварном романе из XIX века!

– Регина, я не сплетник, конечно, – сказал он. – Но ты же тоже пойми, что сплетни – это недостоверная информация о человеке. А то, что я знаю о тебе, на сто процентов достоверно. Так что да, я нормальный мужчина, ложные слухи распускать не стану. Но уточни тогда, ты просишь от меня не сплетничать или не распространять достоверную информацию о твоём весьма специфическом прошлом в качестве содержанки богатых женатых мужчин, и организатора всяких печально закончившихся интриг против моего лучшего друга Павла Ивлева?

– Послушай, Витя, ты веришь в то, что человек может полностью исправиться после того, как в юности накосячил? – зачем-то взяв его за пуговицу, начала горячо говорить Регина. – Да, было такое. Ты прав, я много глупостей наделала, но сейчас я пытаюсь начать всё сначала в другом вузе. Витя, ты же не сволочь какая-то, которая не позволит человеку использовать второй шанс, который у него появился?

Голос её при этом подрагивал, а глаза заблестели. Витька, наверное, даже бы расчувствовался, если бы с его точки зрения такие, как Регина, просто-напросто не способны были исправиться. Они и с Пашкой Ивлевым не раз её обсуждали в самые горячие моменты её интриг против него. И сошлись в одном мнении, что таких только могила перевоспитать может. Так и будут всю молодость из постели одних женатых мужчин в постели других перепрыгивать. А потом всё это может для такой стратегии закономерно печально закончиться, когда больше никакой красоты и молодости вовсе не останется.

Но тут он начал думать совсем о другом. А как это, собственно говоря, Регина смогла после всего того, что с ней произошло, когда её вывели на чистую воду, из комсомола и МГУ выгнали, оказаться на втором курсе элитного факультета, где готовят будущих дипломатов Советского Союза? Ведь это же главное во всём, что с ней произошло, – тут же сообразил он. Сам он лично был уверен, что после всего того, что она сотворила, никогда её уже не увидит, что уедет она после отчисления из МГУ куда-нибудь подальше, где никто не знает про её позор. Но вот такого поворота он никак ожидать не мог.

Приняв его задумчивость за колебания, Регина вдруг прижалась к нему и зашептала хриплым голоском:

– Витя, если ты молчать будешь, я на всё готова. Повторяю, на всё...

Витьки почувствовал, что близость молодой красивой девушки и этот её хрипловатый голосок подействовали на него совершенно определённым образом, каким на него раньше только Маша действовала, когда он её в кои-то веки приобнимал или целовал в щёчку. Потрясённый этим открытием, он тут же оттолкнул девушку от себя и только потом сообразил, как это может выглядеть со стороны. Студенты же ведь разбрелись по всему коридору, далеко не все ушли после пары куда-нибудь по своим делам. Быстро осмотрелся – вроде пронесло. Никто на них