Тем не менее, короткая пауза между появлением дамы и до прелюдии близости, позволившая включить режим сдерживания, помогла преодолеть искус.

— Дорогая! — начал я, а Леночка зажмурилась и потянула ко мне губы, изготовленные для первого и, наверно, весьма жаркого поцелуя. — Прости, продолжения не будет.

Пришлось, вопреки желанию, убрать руки и выдавить из себя «выстраданное» признание: подхватил в бане кожное заболевание, не венерическое, но прилипчивое, уже и жену наградил, ещё месяц лечиться… Вот потом, в Москве… Вторично извинился.

Моё жалкое блеяние звучало скрипом пенопласта по стеклу, естественное, как бег по эскалатору против движения. Видел же: девочка хорошая, хотела с чистым сердцем сделать мне и себе приятное, я — чистопородный свинтус, походя дал надежду, будто бы не против, потом продинамил. Причём Леночка почувствовала мою похоть, упиравшуюся в её тело, когда сидела на коленях, знает, что не голубой и не импотент, сделала вид, что не расстроена и всё в порядке, быстро сбежала, оставив недопитое шампанское.

Дабы хоть чем-то смыть с души отвратное послевкусие неловкости, я потопал в номер к Калиновичу, там как раз кучковались мужики, две бутылки водки на пять человек облегчили неформальное общение. Через пару часов пошёл спать, утром в бой… В компании Леночки, которой не знаю как смотреть в глаза.

А совсем недавно Катька предлагалась. Хоть плачь от обиды: где же вы были, барышни, когда я мотылялся свободный-неженатый, не особо разборчивый и падкий на сладкое, но обделённый женским вниманием? Эх, чего уж сейчас жалеть.

Утром постучался в номера к обеим спутницам, обе вышли к машине только в начале девятого. К ДРСУ №123 прикатили ближе к девяти, поздновато, в таких организациях в 8−00 пятиминутка, потом бригадиры расползаются по объектам. Ладно… Начальство должно быть на месте, бухгалтерия — тоже.

Я остановил машину у 2-этажного типового здания, окружённого забором, оч-чень надёжным редутом безопасности и защиты социалистической собственности, потому что створки ворот отсутствовали начисто. Внутри ржавело впечатляющее количество строительной техники в состоянии «ремонту не подлежит», колёсная со спущенными лысыми колёсами, гусеничная без гусениц. Названия и назначения машин я не знал, но и профану видно: покойники.

Уловив мой взгляд, Леопольдовна отметила:

— Учёт основных фондов и акты списания я проверю.

— Хорошо. Пошли на капитанский мостик.

Пошагали к зданию. Леночка ни словом, ни видом не напоминала о вечернем конфузе. Обратило на себя внимание, что джинсы она сменила на чёрную узкую юбку и колготы телесного цвета. Когда у гостиницы села на переднее сиденье, полы её приталенного пальто чуть распахнулись, приоткрыв коленку. Сексуальность подчёркивали высокие чёрные сапоги на длинном тонком каблуке. Блин, что ты со мной творишь! Не будь сзади бухгалтерши, что-то сказал бы, но в присутствии третьей лишней избегал каких-либо фривольных тем, запросто обсуждавшихся по пути в Волгоград. Аспирантка-суккуб тоже молчала и покорно отбивала ритм каблуками сапог вслед за мной по зданию ДРСУ.

Внутри большинство кабинетов оказалось заперто, жизнь обнаружилась только на втором этаже в бухгалтерии, да в приёмной заседала дородная мадам торгово-евреистого вида (или кавказских кровей — точно не скажу) в тёплой безрукавке, арбузом волос над теменем и целой коллекцией широких золотых колец-перстней на пальцах.

— Товарищ Коваленя выехал проверять объекты, — сообщила секретарша томным голосом.

— Главный инженер? — осведомился я, дверь в кабинет с соответствующей табличкой тоже была закрыта.

— Тоже на объектах. Что-нибудь передать?

Интонация: катились бы вы подальше. Я бы и сам рад, но не корысти ради, а токмо волею пославших меня партии и правительства…

— У нас предписание на проверку отчётности и состояния сданных объектов по жалобам на качество отремонтированных дорог. Директор облдорстроя предупреждал вашего начальника.

— Мне он никаких указаний не давал, — сварливо ответила секретарша.

— Не беда, — я положил перед ней бумагу. — Вот копия предписания, оригинал лежит в области. Алла Леопольдовна проведёт выборочную ревизию документации.

— Идёмте! — золотоносица не без труда выпростала пышное тело из-за стола и повела нас бухгалтерию, где свела Леопольдовну с тамошними обитательницами. Я обещал забрать её не позже пяти после инспекции дорог. Мы же с Леночкой вернулись к «волге» и поехали в сторону Чапурников.

В салоне машины висело неловкое молчание.

— А ведь исторические места вокруг! — сказал я, чтобы что-то сказать. — В сорок втором танки Паулюса рвались к Сталинграду, наши героически оборонялись…

Каждое слово, совершенно верное по смыслу и содержанию, звучало здесь и сейчас как минимум неуместно.

— Спасибо за урок из школьного учебника истории, — поблагодарила Леночка и чуть подвинулась на сиденье, отчего коленка снова показалась из-под пальто. — Ты же не об этом хотел, правда? Тогда сама начну. Я не в обиде, что ты меня вчера прогнал. Хоть ни один мужчина мне до этого никогда не отказывал. В твою байку о кожных болячках не верю. Не хочешь жене изменять — твоё право. Уважаю. Но… Ты так на меня смотрел сладострастно, разве что не облизывался. Брюки впереди топорщились как у подростка, даже Леопольдовна обратила внимание. Фактически дал понять, что не против. Зачем?

— Поздно спохватился, что инстинкты самца-кобеля берут верх над доводами здравого смысла, зря дал этим инстинктам волю, а они кричали как болельщик на стадионе: забей шайбу! Дорогая, мы же не животные. От супруги к тебе не убегу. Да и нужен ли тебе мужик на четвёртом десятке с прицепом из трёх деток? Даже как любовник не очень — слишком занятый на работе, слишком зацикленный на своей семье. А вы с Леопольдовной успели обсудить мою реакцию на твои прелести?

— А как же, обсудили, — фыркнула пассажирка. — Она же и завела разговор. Если бы не видела, что ты на меня глаза косишь, сама бы пришла к тебе в номер с шампанским. Не гляди, что в возрасте и в весе, там ещё мощное пламя бушует. Конечно, женщина на любителя, — она не удержалась от ехидства.

— Прошу: не стреляй в меня со словами «ну так не доставайся же ты никому!»

Гениальный фильм Рязанова «Жестокий романс» только в этом году вышел на киноэкраны, моментально завоевал бешенный успех, фраза Мякгова-Карандышева, расстреливавшего