- Увы, она принцесса и она Цесаревна. И она моет твою кобылку. Своими ручками. Так что оцени и запомни это на всю свою жизнь. Внукам потом будешь рассказывать.

- Да ладно… Но разве Цесаревна может так?!

- И что тебя смущает?

- Она… - Он замялся.

- Говори. Что не так?

- Ну она, конечно, в купальнике, но…

- Что, но? – Я посмотрел на Ольгу. – Тебе купальник не нравится? По моему, нормальный купальник. Зад монарший прикрыт. Перед, тем более. Даже грудь прикрыта, соски не видны. Что тебя смущает?

Он на меня вытаращился. Я смотрел на него вопросительно, потом засмеялся. Он тоже.

- Круто! Ты так спокойно говоришь… Подожди… Ты же Самарин, Андрей!

- Самарин. Андрей. Есть такое дело.

- Круто! – Опять повторил он. – Знаешь, у нас девки все по тебе кипятком писают…

- Что прямо кипятком? – Он кивнул.

- Правда, правда. По сети смотрят всё, что о вас выкладывают.

- М-да, плохо. – Я сделал грустное лицо.

- Почему плохо?

- Кипятком, обжечься могут. Как потом замуж пойдут. Рожать будут. - Посмотрел на него вновь вопросительно. Он подвис. Но тут же его губы растянулись в улыбке.

- А ты весёлый… Но, всё равно, она же Цесаревна, а её на всеобщее обозрение, вот так…

Я уставился на Ольгу, ни хрена не понимал.

- В смысле, на всеобщее обозрение? А в чём ей ещё быть? На ней купальник. Ты что, девушек в купальнике ни разу не видел?

- Почему, видел. Но она Цесаревна!

- Ну да, Цесаревна. Что не так? О, Господи. Послушай… Тебя как зовут?

- Василий. Ерохин.

- Так вот, Василий, Цесаревна прежде всего молодая девушка. Как и миллионы её сверстниц. А уже потом Цесаревна и наследница престола. И как любая молодая девчонка она хочет жить, как её сверстницы. Там, конечно, заморочек целая куча, особенно с дворцовым этикетом и протоколом. Но вот именно поэтому, мы и сбежали из Москвы.

- А она очень красивая.

- Заметил да? – Я усмехнулся. – Мне она тоже нравится. Очень. Она замечательная! Её невозможно не любить.

- Андрей, ты её любовник?

Улыбаясь, я резко выбросил вперёд руку и схватил его за шею. Пригнул к себе. Продолжая улыбаться, сказал тихо, ему в лицо.

- Василёк, не вздумай больше сказать слово любовник. У Цесаревны не может быть любовника априори. У неё может быть только муж. Иначе тебе язык вырвут, с печенью и почками до кучи. Понял меня?

- Понял! – Захрипел он. – Отпусти…

Я отпустил его. Казачок отскочил от меня. Тёр шею. К нам подъехали двое байкеров. Они оба смотрели на казачка очень так нехорошо.

- За языком следи, казачок. – Сказал я. – Хорошо?

- Да. Извините.

- Проблемы? – Спросил капитан Осадчий. Казачок понял с кем имеет дело. Совсем побледнел, даже позеленел.

- Нет, капитан. Никаких проблем. Просто казак понял, что одну из его кобылок моет сама Цесаревна.

Ольга вымыла кобылку, потом вскочила на неё, держась за гриву. Умница. Я бы так не смог. Понукая её голыми пятками, заставила кобылку пойти дальше в воду. Потом повернула лошадь к берегу. Выехала на ней. Ольга пригнулась к шее кобылы, обхватила её и дала шенкелей пятками лошади. Та побежала по полю. Красиво шла аллюром. Сделав круг, Ольга подъехала к нам. Сидела на лошади и улыбалась. Я похлопал ей.

- Браво, Ваше Высочество. – Ольга, услышав приветствие, согласно титула, сморщилась. Но я продолжал. – Очень красиво шла. Я бы так не смог.

- Как не смог?

- Сначала заскочить на кобылку, вот так с земли, без стремени и поводьев. А потом, вот так красиво пройтись аллюром.

- Тебе понравилось?

- Конечно. Поэтому и аплодирую тебе. Кстати, Оль. Тут гражданин казачок, очень удивился.

- Чему?

- Ну как почему? Ты же Цесаревна, а раскатываешь на лошади в одних трусах. Это не порядок. – Я засмеялся. Осадчий тоже усмехнулся, глядя на принцессу. Казачок покраснел. Ольга удивлённо смотрела на парнишку.

- Извините, уважаемый, а чём я должна разъезжать? Я вообще то купалась. – Глянула на меня. Протянула ко мне руки. – Андрей, сними меня.

Подошёл к ней и подхватил с лошадки. Поставил на землю.

- Ну что, накаталась, душа моя?

- Не накаталась. Только аппетит нагуляла. Ладно, пора собираться. Впереди станица какая-то?

- Совершенно верно, Ваше Высочество. – Пробормотал казачок и покраснел ещё больше, глядя на Ольгу, вернее на её живот, ноги и на то, что скрыто было купальником. – Михайловская.

- Оригинально. – Фыркнула она, поняв, чего так застеснялся парень. Осадчий глянул на меня. Я кивнул, как бы подтверждая, что мы едем туда.

Собрались мы быстро. Девчонки переоделись в сухую сменку. Казачки уже ускакали в станицу. Байкеры из Отдельного Корпуса Жандармов тоже упылили в станицу.

Заехав в станицу, спросили у первого попавшегося нам жителя, это был мужчина с черным чубом, в джинсах и рубахе с закатанными рукавами, есть ли здесь кафе или что-то похожее?

- Конечно есть. Корчма у Данилы. Вон там дальше по улице, увидите.

- Спасибо. – Поблагодарил я его…

- Батько, батько. – Егор, заехав на коне во двор, соскочил на землю и кинулся в пристрой к дому.

- Чего орёшь, как оглашенный? – Иван Петрович посмотрел на старшего сына. Сам он в настоящий момент, проверял исправность косилки.

- Батько, там это… - Егор замолчал. Анфиса Никодимовна, как и её муж, удивлённо глядела на старшего сына.

- Чего замолчал? Что, это? – Спросила уже она его.

- Так, Цесаревна, Ольга Николаевна.

- Что Цесаревна?

- У нас она. В станице. А до этого в речке купалась. И кобылку у Ерохиных сама мыла и чесала, а потом каталась на ней. В купальнике в одном. С ней этот, Самарин. И ещё двое парней и две девки. На мотоциклах они.

- О, Господи. – Взмахнула руками Анфиса. Младшая сестра Егора, девочка 10 лет моментально навострила уши. Анфиса посмотрела на мужа.

- Ты ничего не перепутал, Егор? – Спросил Иван Петрович сына. – Точно Цесаревна?

- Она, бать, вот тебе крест. Я сам слышал, как Васька Ерохин с Самариным разговаривал. А потом туда ещё двое на байках подъехали. Васька то, как понял, кто