змею длиной в сто сёку. Голова у того чудовища была

собачья, пасть тигриная, глаза человеческие, лапы

медвежьи, тело и хвост как у змеи и рога, как у дикого

буйвола. Местные жители рассказывали мне, что

каждый день чудовище съедает несколько коров и

десяток свиней, а также тех неосторожных путников,

которые, вопреки предупреждениям об опасности,

имели несчастье слишком близко подойти к логову

этого монстра.»

Ду Фэн. «Подлинная история о путешествии монаха

по прозвищу Семь добродетелей в страну Ро»

Л

юди уходили из Чудова Бора.

Первые сбеги появились на дороге к лесу еще до рассвета. Те, кто увидели их в окна своих избенок, сначала не могли спросонья сообразить, что происходит, но потом крики «Монголы идут!», которые все чаще и чаще раздавались над просыпающимся селом, сделали свое дело – народ высыпал на улицу, и Чудов Бор превратился в растревоженный муравейник. Кое-где сборы проходили в панике, люди метались, хватали ненужное и отбрасывали необходимое. Но большинство жителей все-таки вели себя собранно. Чудовоборцы не в первый раз покидали свои дома, спасаясь от врагов – многие не забыли еще набега суздальского князя Ярослава, который дотла сжег село двадцать лет назад. Тогда люди спрятались в лесу, и на этот раз лес также казался лучшим убежищем.

Взрослые одевали сонных детей, женщины собирали еду, мужчины выгоняли скотину. По утреннему насту заскрипели полозья саней, на которых везли малышей, стариков и ту рухлядь, которую нельзя было унести. Староста Дорош Иванкович со своим семейством и скарбом добрался до леса одним из первых. Здесь он услышал первые удары колокола чудовоборской церкви. Отец Варсонофий предупреждал сельчан об опасности – тревожный звон колокола будил тех, кто по легкомыслию или по крепости сна еще не покинул села.

- Добро! – сказал староста. – Т-теперь все услышат.

- Во-во, и монголы тож! – съязвил неизменный спутник старосты, носатый Додоль. – Колокольный звон да-а-а-леко слышно.

- Не каркай! – одернула носатого жена. – Коров вон лучше подгони!

С рассветом село опустело. Последние сбеги еще шли по дороге к лесу, еще звучал над селом людской гомон, мычание скота и собачий лай, а на равнине в юго-восточной стороне что-то затемнело. Звонарь на колокольне случайно глянул в ту сторону – и обмер от страха.

- Чего замолк? – Отец Варсонофий толкнул звонаря в бок. – Бей!

- Так я что? Вон что! – Звонарь показал рукой.

На белой равнине у самого горизонта показалась черная россыпь всадников. Издали они казались крохотными, просто черными точками, которые медленно перемещались по равнине. С колокольни было видно, как чернота у горизонта вытягивается в длинное щупальце, ползущее в сторону села.

- На Новгород идут, - всхлипнул звонарь.

- Бросай все! – скомандовал отец Варсонофий. – И живо вниз!

Звонарь не заставил священника дважды повторять приказ. Сам батюшка был спокоен; самое ценное из