— Нема потребе за игром, реци ми боле (играть не надо, расскажи-ка лучше)… — а следом наш человек вытащил из кармана купюру с портретом Тито и цифрами 50000 (в Югославии в это время бушевала инфляция, 50 тысяч динар стоили где-то 5 долларов на тот момент).

Музыкант спорить не стал, спрятал деньги за обшлаг шляпы и честно рассказал все, что знал о доме номер 10 и его постояльцах.

— Тут их все знают, еще бы ведь, — сбивчиво объяснял он Игнату, — американец и русская, удивительное сочетание. Живут тихо-спокойно, гулянок не устраивают, часто уезжают на день, на два…

— Последний раз когда их видел?

— Когда-когда… — задумался тот, — да вчера утром наверно, собрались, сели на мотоцикл, у них классная модель, Харлей-Дэвидсон, и укатили по направлению к пристани… наверно на яхте кататься.

— А у них есть яхта?

— Точно не знаю, но вроде нет — друзья и знакомые катают.

— Ну хорошо, отец, — несколько умерил пыл Игнат, — надеюсь, ты мне правду сказал… к пристани-то как ехать?

— Да прямо и езжай, как ехал — а там не ошибешься.

Секретарь погрузился в свой Юго и тронулся, медленно огибая гуляющие группы и пары. Действительно, через километр примерно городская застройка закончилась и слева в синеющей темноте нарисовалась стоянка судов, яхт и катеров… в основном яхт, конечно, это в СССР яхта признак какого-то невероятного роскошества, а здесь она у каждой третьей семьи имелась. На берегу имела места некая хлипкая постройка явно административного вида, туда и направил свой путь Игнат. На двери висела табличка с надписью «Управа яхт-клуба Петровац», а в окошке горел тусклый свет. Игнат смело толкнул дверь и зашел внутрь.

— Привет, — сказал сидевшему за длинным столом человеку, который в это время закусывал соленым огурцом явно что-то алкогольное, — как жизнь?

— Ты кто? — достаточно грубо отвечал директор.

— Игнат Дорохов, — не стал скрывать свое происхождение секретарь, — из русского посольства, — и он для наглядности показал ему свое удостоверение с буквами СССР поперек.

— Так бы сразу и сказал, — сбавил тон директор, — а я Гойко Гладич, вино будешь?

— Гойко, говоришь, — усмехнулся Игнат, усаживаясь напротив него, — почти как артист, который индейцев играл… а вино буду, конечно, если нальешь.

— Да, меня все детство дразнили этим Митичем, — подтвердил тот, одновременно разливая красное вино из бутылки объемом никак не менее трех литров, — родители удружили с именем… ну будем здоровы…

Они выпили по полному стакану, закусили все теми же огурцами, тогда директор перешел у делу.

— Ты ведь насчет той русской приехал, да? Что живет с американцем, да?

— Информация у вас тут хорошо поставлена, — усмехнулся Игнат, — да, насчет нее.

— Нетрудно было сложить два и два, — Гойко тем временем оперативно налил по второму стакану. — Она вчера утром села на яхту «Будучност», больше не возвращалась…

— Так-так-так, — почесал голову Игнат, не забыв, впрочем, отпить добрую половину стакана, — что за Будучност, расскажешь подробности?

— Владелец Светозар Стоянович, сынок местного богача… он не такой уж, конечно, богатый, как Ротшильд или там Онассис, но на всем побережье от Риеки и до Велиполе он в первую тройку точно входит.

— Ладно, про отца в другой раз — лучше про сыночка расскажи.

— Мальчик-мажор, свой особняк в Будве имеет, три машины, Мерседес, БМВ и Порше, меняет их через день, яхта вот только одна у него, большая, 25 метров в длину… с криминалом вроде бы не связывался, хотя это неточно.

— Раньше наша русская каталась на этой яхте? — поставил вопрос ребром Игнат.

— Я как-то не отслеживал, — пожал плечами Гойко, — вроде было пару раз.

— И они всегда возвращались в тот же день… — не то спросил, не то утвердительно сказал Дорохов.

— Да, скорее всего так…

— Связь какая-нибудь с этой яхтой имеется?

— Откуда, — удивился черногорец, — у нас тут не Ницца и не Майами, хотя стой… должна же быть аварийная связь, как ее… КОСПАС что ли — русские же на паях со Штатами ее сделали, приемопередатчики на все суда в обязательном порядке теперь ставят.

— Тааак… — протянул Игнат, — а позвонить отсюда как-то можно?

Гойко вынул из тумбочки телефонный аппарат, древний, как говно мамонта, прямиком из пятидесятых годов, и пододвинул его к Игнату.

— Звони… только вначале девятку набери.

Всего с третьего звонка Игнат сумел соединиться с нужным местом.

— Еще раз скажи название яхты, — попросил дежурный офицер наземного центра КОСПАСа а подмосковном Калининграде, — таак… есть такое дело, Будучность, порт приписки Петровац, СФРЮ… не поверишь, но был с нее сигнал, сегодня в 8.35 по Москве… пиши координаты. Мы вообще-то этот сигнал передали еще с утра по месту…

— По месту это куда? — переспросил секретарь.

— В югославскую службу спасения, ээээ… — запнулся он на секунду, — в городе Будва они там сидят, адрес не подскажу.

Игнат начеркал цифры в своем блокноте и спросил у Гойко карту побережья.

— Тебе, чтоб широта с долготой были? — догадался тот, — держи, есть у меня и такая.

Они оба склонились над крупномасштабной картой всей югославской Адриатики и одновременно указали на одну точку.

— Остров какой-то, рядом с Будвой, — сообщил секретарь, а директор дополнил, — не какой-то, а Школь… вообще-то он остров Святого Николая, но у нас все его называют Школь, то есть ракушка.

— И чего там на этом острове?

— Жилья нет, туристов возят иногда на пляжи западного побережья, там пляжи хорошие. А на востоке скалы и дикий