Пим Вантэчават
Месяц светит по просьбе сердца моего
© 2023 by Pim Wangtechawat
© Гусева А., перевод на русский язык, 2024
. ООО «Эвербук», Издательство «Дом историй», 2025
Посвящается отцу и дедушкам,
подарившим мне эту историю.
И матери и бабушкам,
благодаря которым она обрела крылья
Ты хочешь знать, как глубока любовь моя,
Как сильно я люблю тебя.
Мои чувства неизменны,
Моя любовь – навсегда.
Месяц светит по просьбе сердца моего.
Тереза Тенг,
«Месяц светит по просьбе сердца моего»
Часть первая
万事开头难
Поначалу всегда нелегко
Все путешественники во времени описывают свой опыт по-разному.
Для Джошуа Вана, ученого и крайне рассудительного человека, это всего лишь «ощущение, будто летишь в темноту» ― «колебание» во времени, при котором тело просто отрывается от земли, прежде чем материализоваться в другом месте. Его жена Лили, натура более творческая и романтичная, сравнивала это с чувством, которое испытываешь, впервые осознав, что влюбился: «что-то сродни возбуждению», «выброс адреналина». Словно несешься вниз на американских горках: перепуганный, но невероятно, восхитительно живой. Их сын Томми сравнивал это с изящным футбольным голом: удар влет из-за штрафной площади или крученый из центра поля в момент, когда вратарь оказался вне линии ворот. Его сестра-близнец Ева вообще обходилась без слов. Она предпочитала рисовать: потрясающий закат над подернутым рябью океаном, темные джунгли, полные таинственных теней.
Но, несмотря на эти различия, все путешествующие во времени сходятся в одном: этот опыт всегда сопровождается острым ощущением собственной беззащитности. Предчувствием потери. Как говорила Лили, «ты будто держишь в руках что-то ценное, но боишься, что однажды оно выскользнет сквозь пальцы. И, как ни старайся, его уже не вернуть».
Джошуа, Лили, Томми и Ева
1972/2000
В последний раз, когда Ваны путешествовали в прошлое всей семьей, близнецам, Томми и Еве, было по восемь лет. Их отцу Джошуа и матери Лили ― по тридцать один.
Они отправились в Гонконг 21 марта 1972 года, чтобы увидеть кумира Джошуа, Брюса Ли, накануне премьеры его фильма «Кулак ярости».
Около пяти часов вечера, в точности как и планировалось, Ваны тихо материализовались в узком, уединенном переулке у отеля «Хаятт Ридженси» в Коулуне ― не по очереди, а одновременно, крепко держась за руки.
Они были одеты по моде семидесятых годов: Лили месяцами старательно подбирала одежду, в которой они бы походили на «представителей высшего общества, благополучную китайскую семью, которая будет выглядеть уместно в дорогом отеле».
Некоторое время они стояли, тихо переговариваясь. Родители наклонились к детям ― убедиться, что те не бледны, что у них не дрожат руки и ноги. Все-таки путешествовать во времени они начали совсем недавно. Как вы, снова и снова спрашивали Джошуа и Лили приглушенным шепотом. Все хорошо?
Наконец все четверо оказались у входа в отель. По кивку Джошуа они прошли через двойные двери, изображая постояльцев, миновали швейцара, который снял фуражку в знак приветствия, двоих консьержей, стороживших лобби, и направились прямиком в ресторан.
Дети, которым велели вести себя естественно, все время смотрели под ноги.
Сядь прямо, Ева, не горбись, сказал Джошуа, глядя на наручные часы.
Милый, давай что-то закажем, сказала Лили, просматривая меню. Иначе мы будем выглядеть странно. Ты взял деньги?
Конечно, взял.
Можно нам ребрышки, мама?
Да, ребрышки!
И свинину барбекю!
И жареный рис с чесноком…
И еще зеленую фасоль с фаршем…
Маньтоу[1]!
Тихо, сказал Джошуа. Томми, Ева… мы здесь не для того, чтобы есть. Какая разница, что заказывать?
Лили подняла бровь. Значит, утку ты не будешь?
Утку?
Ты всегда берешь утку…
Мне сейчас не до утки…
Мама, ребрышки… сказала Ева.
Ты всегда берешь утку, вот я и подумала…
Томми спросил: а можно нам еще то, что папа привозил из…
Мы берем еду только для вида…
Ребрышки!
Но эту еду нам все равно придется есть…
Ну так возьмите гребаную утку!
Тишина.
Лили расправила меню на столе. Ева закрыла лицо руками. Томми уронил палочки, с которыми играл, на пластиковую тарелку, словно они были горячими.
Джошуа, произнесла Лили тоном, в котором читалось: Джошуа, так не пойдет.
Но Джошуа снова посмотрел на часы. Уже скоро, сказал он.
Все посмотрели на дверь. Брюс не появлялся.
Лили, заказывай все что хочешь. Томми. Ева. Джошуа остановил на детях взгляд, под которым Ева густо покраснела, а Томми поежился. Повторите фразу, которой я вас научил.
Дети хором пробубнили себе под нос заученную фразу на кантонском: вы наш кумир, мистер Ли. Мы целыми днями смотрим ваши фильмы. Не могли бы вы дать нам автограф?
Лили фыркнула, откинулась на стуле и закурила сигарету.
Заметив недовольный взгляд Джошуа, она пожала плечами и сказала: вот за что я люблю семидесятые.
Джошуа снова повернулся к детям. Повторите еще раз.
Вы наш кумир, мистер Ли. Мы целыми днями смотрим ваши фильмы. Не могли бы вы дать нам автограф?
Хорошо. Еще раз.
Вы наш кумир, мистер Ли. Мы целыми днями смотрим ваши фильмы. Не могли бы вы дать нам автограф?
Еще раз.
Подготовка к путешествию заняла почти год, и за это время Джошуа много раз выходил из себя, а Лили выбегала из дома и подолгу гуляла в одиночестве. Томми расплакался четыре раза (он сам вел счет), Ева ― лишь однажды, но число случаев, когда они с отцом друг на друга кричали, приближалось к двузначному.
Горы книг, документов, диаграмм и черно-белых фотографий в кабинете Джошуа росли и росли. Каждый дюйм доски в дальней части комнаты был исписан числами и заметками. Окна и абажуры светильников покрывали клейкие листочки с надписями вроде «1971 или 72?», «Что насчет Линды?», «Найти безопасное место для прибытия» и «Рубеж тысячелетий ― как повлияет??».
В феврале, за три месяца до путешествия, в гостиной дома, усеянного винтажной одеждой, вывесили большой лист бумаги. Вверху красовалась надпись размашистым почерком Лили:
ГОНКОНГ 1972. БРЮС ЛИ.
ПРАВИЛА ПУТЕШЕСТВИЯ.
Остальное было накорябано рукой Джошуа:
Максимальный срок – сутки. Почаще смотрите на часы. О любом недомогании тут же сообщайте маме и папе.
Держитесь вместе. Если потеряетесь, постарайтесь добраться до
