Они хотели продавать за 1000 евро то, за что заплатили производителю 100, потом 60, потом 25 евро, закупая дешевые и низкокачественные ткани, немыслимые для текстильной промышленности Италии.

Они все больше набивали свои карманы благодаря хамоватым подонкам-профессионалам, слепым и одряхлевшим до такой степени, что они уже давно не в состоянии улавливать важные и все более тревожные сигналы, будучи неспособными затормозить самый настоящий упадок жизненно важного для нашей страны сектора.

Они могли лишь постоянно снижать издержки, но не цены на свою продукцию для населения. Одежда, которая вчера производилась за 100 евро и продавалась за 1000, сегодня обходится им в 30, а продается за 2000!

Они привели к обнищанию людей, которые работали у них на протяжении многих лет, тех самых людей, которые позволили им расти и богатеть.

Но, преследуя единственную цель – максимизировать маржу личной прибыли, невзирая на риски, они упустили из виду такие фундаментальные вещи, как доминирование гигантской Азии над стоимостью сырья.

Еще немного, и мы не сможем позволить себе купить даже килограмм хлопка.

Глава 12. Джульетта

Бренд-менеджер

Возникает вопрос: кто же стоит за всем этим? Какова связь между дизайнером, творящим практически на недостижимом божественном уровне, и миром простых смертных, в частности тех, кто производит их творения.

Джорджио Армани, Валентино, Доменико Дольче и Стефано Габбана, Ремо Руффини из Moncler, Бертелли из Prada – вот лишь некоторые из них. Они занимают самые высокие посты в своих владениях, а под ними находятся опекуны бренда: бренд-менеджеры, те, кто решает, с кем подписать контракт, те, кто переносит производство миллионов единиц одежды из одной части света в другую.

Их имена? Я знаю нескольких, и они тоже недоступны, сверхзаняты и высокооплачиваемы.

Одну из таких я хорошо знаю. Ее зовут Джульетта.

Она заслуживает нескольких строк.

Я не знаю, где она сейчас и где работает, но когда-то трудилась в транснациональной корпорации Ittierre, где в то время работал и я. Она занимала должность менеджера по продажам одежды брендов John Galliano и Scervino. Именно она координировала отношения между дизайнером, домом моды и производственной компанией. Именно она улавливала, как и куда дуют ветры рынка, покупателей, мира моды, цен, спроса и куда будут дуть в будущем. В международном масштабе. Именно она занималась сбытом курируемой продукции.

Ей около 50, выглядит она на 30, но желает ощущать себя 20-летней. Я знаю ее давно, потому что в таком бизнесе, как наш, и в таком месте, как Италия, мы все друг друга немного знаем. Всегда элегантная, аккуратно причесанная, она по-прежнему красива. Конечно, с возрастом слегка пополнела, стала глубже морщинка между бровями, но выражение лица – жесткое, бескомпромиссное – осталось прежним. Ее зеленые глаза по-прежнему смотрят на всех свысока.

Я познакомился с ней 10 лет назад во Флоренции на встрече в компании Эрманно Шервино. С 99 процентами людей, с которыми ей приходилось общаться, она вела себя высокомерно, не говоря уже обо мне, бывшем в то время своего рода лабораторной крысой, проводящей свое рабочее время среди обрезков ткани.

Ее среда обитания – мир стиля, шоурумов, модных показов. В то время как я постоянно мотаюсь между Бакэу, Софией и Тирасполем, она парит между Миланом, Нью-Йорком, Токио, Гонконгом.

И вот новая встреча.

Возникла проблема, как включить в коллекцию очень сложную в изготовлении блузку – сплошная ручная работа. Это один из редких случаев, когда она обращается ко мне: она вынуждена это сделать. Ступая по многочисленным ступенькам, она спускается со своего пьедестала и подходит ко мне.

– Иорио!

Тон, каким она обращается ко мне, безапелляционен.

Честно говоря, я должен признать, что раньше авторитарность Джульетты вызвала бы у меня трепет, но сейчас, спустя 10 лет, в свои 55 и, главное, после всего того дерьма, что я видел в этом мире, я вполне контролирую себя.

Чтобы найти того, кто мог бы сшить такую блузку, я буквально лез из кожи. Я связался с несколькими компаниями, и в конце концов мне удалось найти небольшую итальянскую мастерскую, специализирующуюся на ручной работе и вышивке, которая и создала этот маленький шедевр. Блузка выглядела шикарно, исполнена прекрасно, и себестоимость, на мой взгляд, оказалась относительно невысока, учитывая, что мы находимся в Италии.

– Иорио, – говорит она, – ты что, с ума сошел? Эта блузка должна стоить намного дешевле…

– Извините меня, но вы видели, сколько здесь отделки? И сколько вышивки? Чтобы сделать ее в Италии, мне с трудом удалось найти человека, который это умеет, и я уверяю вас, что только здесь, в Италии, мы можем сшить ее на требуемом уровне…

– Это все чушь, – говорит она сквозь стиснутые зубы.

В тон ей замечаю:

– Попробуйте сшить ее там, где это сэкономит вам много денег, и вы получите полное дерьмо!

– Следите за словами, Иорио! Некоторые выражения мне отвратительны!

Она отворачивается и уходит. Явно раздраженная. Она не привыкла, чтобы с ней разговаривали в таком духе.

На следующий день я нечаянно услышал, как она ругалась на одного из приближенных порученцев – невысокого мужчину по имени Карло, который никогда не возражал ей. В тот момент Карло находился в Китае, куда она отправила его организовать производство заказа Galliano, в одном из тех отдаленных регионов, где было столько рабов, что больше и не придумаешь.

– Карло! Чертов карлик! – кричала она в свой смартфон. – Я же велела тебе не давать этим ребятам больше полутора доллара за брюки!.. Оторви свою задницу и привези мне обратно из Китая пуховики, иначе ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю!

Остальная часть разговора – сплошные грубые оскорбления, каких Карло хватило бы на целый месяц.

Это всего лишь небольшой портрет бренд-менеджера, женщины, которая порхает по всему миру как бабочка. Она живет и процветает в окружении повелителей роскоши, дизайнерской одежды, модных событий, показов, в вечной атмосфере сказочного мира высокой моды.

В практическом плане, кроме отшлифованного словарного запаса, за душой у этой дамы ничего нет. Она зарабатывает 20 тысяч евро в месяц чистыми и, уводя заказы в Китай, умудряется выполнять свою работу так, что, в одном случае – сорвав сроки поставки готовой продукции, а в другом – подписав контракты на поставку завышенного ее количества, забила ею огромные склады. В результате несколько люксовых брендов потеряли 25 процентов своего оборота за один год. Может быть, тот, кто стоит над ней, уволит ее за