— Сергей Андреевич, — раздался торопливый тоненький женский голосок, — просим прощения за беспокойство и за то, что совершили непростительную ошибку. Лаборант перепутала строку и внесла в компьютере в вашу графу результат анализа другого пациента. Наша лаборатория просит у вас прощения и надеется, что сообщение о том, что вы совершенно здоровы, сменит ваш гнев — на милость, и вы нас простите за это недоразумение. Всего вам доброго! — протараторил звенящий в голове, как набат, всё тот же женский голос и, не дожидаясь какого-либо ответа пациента, стыдливо сменился на короткие гудки.

Последнее, о чём успел подумать Сергей Андреевич, до хруста сжимая в руке телефонную трубку, так это то, как он стоит в своей красивой дембельской форме в центре этой химической лаборатории с крупно-колиберным пулемётом и, стиснув зубы, молча, расстреливает разбегающихся в панике визжащих лаборантов. Как они падают в окровавленных халатах на пол и под звон разбивающихся стеклянных колб и мензурок молят его о пощаде.

— Бог вам судья! Но для вас и для почтальонов я буду вымаливать у него справедливой, небесной кары, — мысленно ответил им Сергей Андреевич и, подброшенный взрывной волной к небу, «отправился» на БОЖИЙ СУД.