131

Тогда не удалось. (Примеч. 1991 года.)

132

К этому, собственно, давно шло. Разрыв в цепи поколений, в цепи культурного преемства (естественно, непрямого, чаще всего через отталкивание и разрыв, но — преемства) был как бы запрограммирован. Только один, частный, но на собственной шкуре испытанный пример. Когда мы учились, от преподавательской деятельности было изолировано именно то поколение филологов, которое тянулось к ней, было готово печься о младших: я имею В виду «сорокалетних». Ал. Осповата и Е. Тоддеса, А. Лаврова и Р. Тименчюка… В результате, скажем, отечественная текстология фактически разгромлена, ибо ее искусство, как и большинство настоящих искусств в мире, передается не через книги, а от лица к лицу. А филфак Университета, — не пожелавший оставить при себе и большинство способных «тридцатилетних» (О. Проскурин, А. Немзер, А. Ильин-Тимич, А. Зорин, А. Шмелев… — до бесконечности), превратился в то, во что превратился…

133

Только не нужно напоминать мне, что она страдает от советской власти, и потому критиковать ее нехорошо. Что страдает — худо, и советской власти авторитета это не прибавит; да ведь и Ленин с его пламенными революционерами — тоже сидели, вот в чём беда.