Были рекламные кампании, задуманные для внешнего потребления, но получалось обработать ими лишь внутреннее пространство: московская Олимпиада-80 с брендом «Мишка Олимпийский». Слагались в огромном количестве песни, снимались мульт- и просто фильмы, Мишка — персонаж детских утренников и уличных баннеров — раскручивался по современным пиаровским правилам с нехилым бюджетом.

Из народного сознания выветрилась та непростая Олимпиада и бойкот ее Западом, а Мишка остался — шоколадным дизайном, песней Пахмутовой — Добронравова «До свиданья, наш ласковый Миша». (Сегодня, если не знать реалий, породивших этот шлягер с его сказочно-символистским словарем, «Ласкового Мишу» можно смело ставить в один ряд с мистическим гимном раннего БГ «Миша из города скрипящих статуй».) Репликой «А Баба-яга — против». Мало кто помнит: это название анимационного сериала, в котором Баба-яга сама претендовала на статус олимпийского символа и всячески противодействовала герою. Потерпев фиаско в финале.

Путин, как и Мишка Олимпийский, — бренд для внутреннего потребления.

Наверное, есть некая метафизическая справедливость в том, что Владимир Путин, впервые в России сделавший своей идеологией прагматический, сугубо коммерческий подход к высшей власти, раскручен по законам коммерческого брендинга.

Бренд «Путин» эволюционирует и теряет самостоятельность. Как справедливо фиксируют рэперы, он превращается в упаковку, кляр, тесто, в которое власть заворачивает текущую российскую жизнь для вящей съедобности.

Упаковка не может быть полноценным героем скольконибудь длительное время. Траекторию бумеранга и минное поле, усеянное граблями, на которые так легко наступить, никто не отменял даже на российском политическом рынке. Современный музыкальный фольклор демонстрирует не только исчерпанность прежних рекламных стратегий и необходимость властного ребрендинга. «Мы ждем перемен!» — слоган, получивший вторую жизнь после смерти Цоя, подхваченный «креативным классом», ныне звучит как призыв к смене бизнес-модели. Перефразируя известный афоризм Шварца о драконе, можно сказать, что популярный бренд может быть вытеснен только другим брендом, популярнейшим.

Но передовые музыканты, по счастью, так далеко не смотрят. Их можно понять.

В конце концов, песни протеста петь куда интереснее, чем песни про тесто.