на юге страны держали оборону против полумиллионной армии союзников. Две немецкие дивизии к началу описываемых событий дислоцировались в районе Рима, чтобы при необходимости захватить столицу страны. При этом у итальянской армии имелось в Риме 5 дивизий и большое количество вспомогательных подразделений. И только на севере Италии, в Альпах, вермахт по мере роста напряженности собрал относительно крупную группировку сил – 8 дивизий. Но и здесь итальянской армии, имевшей в регионе немало войск, достаточно было лишь занять альпийские перевалы, чтобы преградить немцам путь. Таким образом, считаным дивизиям вермахта, дислоцированным к тому же на чужой территории, противостояли огромные силы. Две армии союзников на Сицилии численностью в полмиллиона человек готовили вторжение на материк. Приблизительно такое же количество союзных войск в Северной Африке намеревались высадиться неподалеку от Неаполя. У правительства маршала Бадольо под ружьем имелся почти 1 миллион человек. Таким образом, военной машине численностью 2 миллиона человек вермахт мог противопоставить 150 тысяч окруженных со всех сторон солдат и офицеров в самой Италии и еще приблизительно столько же на границе в Альпах. При этом союзники обладали полным превосходством как в небе, так и на море. Однако даже такое сокрушительное преимущество над противником не спасло союзные войска от фиаско. Виной всему была излишняя осторожность англо-американского и итальянского командования, а также стремительные действия прижатого к стенке вермахта. Молниеносным броском немцы захватили альпийские переходы, чему итальянские войска никак не воспрепятствовали – они побоялись открыть огонь, ведь перемирие с союзниками не было объявлено, отчего вступать в бой с немцами казалось преждевременным и неблагоразумным. Затем немцы высадили дивизию парашютистов неподалеку от Рима (изначально у них имелась здесь только одна дивизия против пяти итальянских), чем нарушили планы американского командования десантировать в том же районе свою 82-ю десантную дивизию, чтобы поддержать итальянский гарнизон в Риме в момент объявления перемирия. И маршал Бадольо, и генерал Эйзенхауэр, уверенные в своем полном превосходстве, действовали не спеша, а потому проигрывали противнику военную партию ход за ходом. Они считали, что имеют в активе еще много лишних фигур, в то время как вермахт уже обескровлен. Вскоре последовала развязка. Третьего сентября 1943 года союзники форсировали Мессинский пролив и высадились на материке. В этот же день правительство маршала Бадольо втайне подписало с союзниками перемирие. Вечером 8 сентября маршал Бадольо и генерал Эйзенхауэр одновременно объявили о перемирии по радио. Через несколько часов ранним утром 9 сентября американские войска высадились неподалеку от Неаполя – в Салерно. Почти миллионная армия союзников ворвалась в Италию под мощным прикрытием авиации и целой армады боевых кораблей. Однако «ворвались» они не там, где требовалось. Обе высадки – и в Салерно, и на юге – оказались стратегическими ошибками. Генерал Эйзенхауэр непременно хотел десантировать свои войска только там, где они могли иметь поддержку авиации, руководствуясь в своем решении уставом, согласно которому американские солдаты не воюют без полного превосходства своих самолетов в воздухе. Если бы Эйзенхауэр рискнул высадить десант на 300 километров дальше – возле Рима, а не возле Неаполя, – то последующее развитие событий пошло бы по черчиллевскому сценарию. Лишние 300 километров лишили бы американских солдат воздушного прикрытия, и потери оказались бы большими, но Рим перешел бы под контроль союзников, а немецкая армия на юге Италии оказалась бы отрезанной от главных сил и попала бы в окружение. Исход Итальянской кампании был бы предрешен. Однако главной неожиданностью тех дней стали действия итальянских вооруженных сил. Как только по радио прозвучало объявление о перемирии, немецкие войска молниеносно напали на своих прежних союзников, которые без единого выстрела сдались в плен или бежали. Причем итальянская армия сдавалась практически без сопротивления везде: в самой Италии, в Югославии, в Греции, на Восточном фронте. В плен попали 650 тысяч солдат и офицеров, примерно 200 тысяч перешли на сторону союзников – в основном на юге страны. Впоследствии их так и называли – «Южная армия», когда они стали частью союзных войск. Перешел к союзникам и почти весь итальянский флот, также часть авиации. Многим солдатам удалось бежать домой, другие ушли в партизаны. Как бы то ни было, но миллионная итальянская армия буквально растворилась в воздухе всего за несколько дней, оставив высадившиеся не в том месте англо-американские войска один на один с куда более опытным вермахтом. Такую нелепую трагедию мало кто мог предугадать – и в первую очередь Уинстон Черчилль, самый опытный политик из числа действующих на мировой сцене того времени. Эйзенхауэр положился на Бадольо, тогда как Бадольо положился на Эйзенхауэра, отчего и случилась катастрофа. При этом ужасные недоговоренности и недопонимания уже происходили у союзников – во время высадки в Алжире с французами. Тем не менее жестокий алжирский урок не был принят к сведению англо-американским военно-политическим руководством, а ведь именно в его руках в тот момент находилась судьба всей Европы.

Итальянские дети катаются на американском танке. Сицилия, август 1943 года

Немцы оперативно перебросили подкрепления к Салерно, и высадившиеся там войска союзников крепко застряли. С большим трудом и при помощи подоспевших вовремя десантных частей, ранее высадившихся на юге Италии, они смогли сдвинуть вермахт с занимаемых им позиций. Первого октября союзники взяли Неаполь, однако дальнейшее их продвижение шло крайне непросто. Немцы соорудили поперек узкого Апеннинского полуострова оборонительную линию вдоль реки Вольтурно и стойко держали там оборону. На преодоление 250 километров до Рима войскам союзников понадобится почти год. Затем еще один год они прокладывали себе путь до Милана. Вермахт умело пользовался итальянской географией и строил на пути неприятеля одну оборонительную линию за другой, причем каждая последующая была крепче предыдущей. Узкий «итальянский сапог» и горный ландшафт Апеннинского полуострова превратили страну в крепость, где можно было обороняться годами, чем немцы в итоге и воспользовались. Таким образом, многообещающая военно-политическая операция, задуманная Уинстоном Черчиллем с целью ударить «гитлеровского крокодила в мягкое подбрюшье», завершилась провалом.

Двадцать второго ноября 1943 года в Египте начала свою работу Каирская конференция союзников. В ней приняли участие президент Рузвельт, премьер-министр Черчилль и лидер Китайской Республики генералиссимус Чан Кайши. Советского руководителя также приглашали принять участие в работе конференции, но он отказался, сославшись на договор о ненападении с Японией, имевшийся у СССР. Советское руководство не хотело осложнять отношения с Токио, так как на конференции планировалось обсуждение действий союзников на Дальнем Востоке, для чего и прибыл в Каир генералиссимус Чан Кайши. Подобно нацистскому режиму в Берлине, милитаристское руководство в Токио слишком сильно растянуло