Кристиан X заявил, что он и его правительство сделают всё возможное, чтобы сохранить мир и порядок в стране, и устранят любые трения между датчанами и немецкими войсками. «Словом, датчане оказались слишком цивилизованы, чтобы сражаться»[630]. Аргументируя решение об отказе от вооруженного сопротивления Германии, премьер-министр заявил, что оно обусловлено стремлением оградить датский народ от последствий войны. Иными словами, желанием выжить. Датское правительство обратилось к народу с обращением, призывавшим не оказывать гитлеровцам сопротивления и повиноваться законным властям. Одновременно мирно началось расформирование датской армии и военно-морского флота в пользу фашистской Германии. В Дании социал-демократическое правительство находилось у власти, когда Германия оккупировала страну, и оставалось у власти всю войну. Хотя оно официально не консолидировалось с Берлином, правительство Дании организовало функционирование хозяйственной жизни, а это было главным условием, которое устраивало Гитлера. В Дании не была создана германская администрация. Конституционные органы власти: король, правительство и риксдаг функционировали в прежнем режиме. Согласившись с условиями немецкого ультиматума, правительство Дании добилось того, что Германия на протяжении всей войны считала страну формально суверенным государством. Дания находилась по отношению к рейху в статусе иностранного государства. С первых же дней оккупации сформированное 10 апреля 1940 года «общенациональное» коалиционное правительство социал-демократа Стаунинга проводило политику коллаборационизма. Чтобы угодить оккупантам, Стаунинг 8 июля 1940 года реорганизовал правительство, пригласив в свой второй коалиционный кабинет представителей прогерманских кругов. В частности, вместо Мунка министром иностранных дел стал известный датский германофил помещик Э. Скавениус, который начал вести политику ещё более тесного сотрудничества с Германией.
Кристиан X, король Дании и Исландии, старший брат короля Норвегии Хокона VII
В принятой новым датским правительством декларации выражалось восхищение германскими победами и высказывалась надежда, что Дания займет свое место в новой Европе. Политика Копенгагена была направлена на удовлетворение интересов кругов датской буржуазии и помещиков, которые наживались на военных заказах гитлеровской Германии. Нацистские оккупанты оценили усердие правых датских социал-демократов: в истории оккупированной Европы это был единственный случай, когда оккупанты доверили государственную власть, пусть даже в урезанном виде, социал-демократам. Датчане поставили на службу германской военной машины всю датскую промышленность и аграрный сектор экономики. Полностью на рейх работала вся Дания, ставшая продовольственной базой Германии. Датский экспорт непрерывно возрастал, и это послужило фактором, повысившим уровень благосостояния населения. Датская рабочая сила широко привлекалась для возведения военных и гражданских объектов в Германии, а также в оккупированных странах Европы. Эти обстоятельства способствовали положительному отношению широких слоев датского общества к оккупации страны[631]. Лидер датских нацистов Фриц Клаузен вел себя динамично, демонстрируя преданность Берлину, но гитлеровская клика его особо не поддерживала. Коллаборационистская политика датского правительства настолько устраивала Берлин, что не было нужды к активному привлечению датских нацистов к государственному управлению. Но для германского руководства они были необходимы как орудие давления на правительство и являлись резервом местных административных органов. Для Германии Дания стала мостом в Скандинавию и надежным политическим тылом. Дания являлась высокоразвитой страной. Помимо продовольствия, она по заказам рейха производила морские суда и запчасти для самолетов.
В момент вступления немецких войск посол Германии объявил датскому правительству, что германская армия пришла для защиты датчан от английского нападения. «Дания должна была выглядеть в глазах остального мира как показательная страна, которую Германия не захватила, а напротив, пришла помочь и защитить от общего врага – Англии»[632]. Оккупационная политика Германии в Дании отличалась такой мягкостью, которой Берлин не позволял в отношении других завоеванных стран. Объясняется данный факт тремя причинами: «во-первых, попыткой представить Данию перед народами Европы в качестве “образцового протектората”; во-вторых, по немецкой классификации датский народ относился к “нордической расе”, отношение к которой до поры до времени должно было быть соответствующим; наконец, в-третьих, датское правительство своим лояльным отношением к оккупационным властям не давало им повода для каких-либо решительных репрессивных мер»[633]. Датский монарх Кристиан X не симпатизировал гитлеровцам и датским нацистам. Оставшись в Дании, король вел себя осторожно, поддерживал политику своего правительства, но испытывал антинемецкие чувства. Повседневная жизнь датчан, особенно в первые годы оккупации, не изменилась, и поэтому сопротивления немецким властям не оказывалось. Берлину Дания не доставляла никакого беспокойства. Хотя суверенитет Дании являлся фикцией, всё же ситуация в стране отличалась от положения в других оккупированных государствах. В Дании не была создана немецкая администрация. Страна управлялась коллаборационистами, т. е. пособниками нацистов из датского населения. Датчане полагали, что ввиду морских проходов Зунд и Бельт, имевших для немцев громадное значение, Гитлер сделает Данию союзницей Германии[634]. Ютландский полуостров с его населением и хозяйством стал до 1945 года оплотом фашистской Германии. Гитлеровская пропаганда неустанно подчеркивала доминирующую и определяющую роль Германии в судьбах народов Северной Европы.
Скандинавские страны рассматривались как естественное дополнение к Германии в географическом, экономическом и особенно расовом отношении. Пропаганда об общности судеб была направлена на то, чтобы доказать историческую обусловленность германо-скандинавского союза[635]. Датское правительство с самого начала рассчитывало на победу Гитлера в войне и решило идти в фарватере германской политики[636]. Значительная часть датского и норвежского населения поддерживала нацистские лозунги об их расовой близости с германским народом. Ударная 11-я танковая дивизия СС «Норланд», сформированная из датских, норвежских, шведских и финских добровольцев, воевала на Восточном фронте, а в 1945 году защищала Берлин. У Гитлера был план захватить Исландию и основать там мощную военно-морскую базу немецкого флота. С 1936 года Германия проявляла значительный интерес в налаживании контактов с Исландией, которая находилась в унии с Данией. Из рейха наезжали визитеры-туристы, разнообразные делегации и экспедиции. В страну проникали германские агенты, изучавшие возможности для морского и авиационного базирования, устанавливались связи с теми, кто симпатизировал Гитлеру, в особенности с исландскими нацистами. Идеи фашизма докатились и до Крайнего Севера. Требовалось настоящее мужество, чтобы твердо отклонить предложение дружбы со стороны «великой» Германии. Исландский премьер-министр Херман Ионассон в 1939 году запретил посадку на острове немецких самолетов, как военных, так и гражданской авиации[637].
Поработив Норвегию, немцы заявили, что вообще не намерены вмешиваться во внутренние дела этой страны, они пришли, чтобы защищать норвежский народ[638]. Захват Норвегии германское руководство представляло, как оборонительные мероприятия, служившие интересам самой Норвегии[639]. На момент немецкого вторжения норвежская армия насчитывала 15 500 человек[640]. К 1940 году норвежские правящие круги недвусмысленно проявляли симпатии к гитлеровской Германии, не говоря уже о прямом родстве с национал-социализмом партии Квислинга и подобных ей групп в Норвегии. В правительственных и
