К слову говоря, из почти четырех десятков моих романов и повестей наберется едва ли с полдюжины, где я критикую религию. Тем не менее, одной из основных претензий ко мне до сих пор является то, что я якобы «по непонятным причинам ненавижу христиан» (людей не смущает тот факт, что многие отважные, любящие, героические персонажи моих произведений зачастую убежденные христиане). Частота этих обвинений невероятно диспропорциональна количеству моей прозы, в которой я говорю о религии в целом и христианстве в частности. Это происходит потому, что религия слишком долго вбивала в наши головы, что любая критика, любая попытка ограничить ее стремление управлять всеми вокруг — даже теми, кто не имеет ни веры, ни стремления ее обрести — это табу.

Это табу из тех, что должны быть разрушены, и смиренное молчание тут не поможет.