Насаждения – лесные, плодовые на богаре и при орошении «радуют глаз» и являют собой пример действительно целенаправленного преобразования полупустынь Прикаспия и наглядно показывают значение биогеоценотического подхода к созданию древесных насаждений и выращиванию под их защитой различных сельскохозяйственных культур.

Уральский, Джаныбекский и Аршань-Зельменский стационары со своими насаждениями и полями представляют собой зеленые оазисы среди «бурой» полупустыни. Они стали рукотворными памятниками энергии, ума и настойчивости В. Н. Сукачева, считавшего, что на строго научной биогеоценотической основе можно успешно преобразовывать природу полупустынь и тем самым улучшать условия жизни человека.

Эти стационары следовало бы превратить в оснащенные опытные станции. С начала их организации прошло уже около 30 лет, и они естественно нуждаются в укреплении для расширения объема исследований особенно в связи с дальнейшими планами преобразования этих территорий, переброской вод северных рек и дальнейшим развитием орошения.

Как на стационарах, так и на других опытных и производственных посевах, и посадках защитных лесных насаждений наиболее важной оставалась проблема способов их создания. Объем работ и новые технические возможности создания насаждений требовали разработки и новых способов, отвечающих уровню механизации того времени.

Рис. 6. Схема расположения лесов и районов Оренбургской области

Глава III. Реализация плана на Урале

1. Природная география Урала. Исторические истоки

Образование Оренбургского края восходит к мысли Петра Великого о том, что Зауральские степи «ко всем азиатским странам и землям… ключ и врата». Вот краткая хроника, предшествующая основанию Оренбурга.[32]

Собравшийся в 1732 году казахский народный съезд Малого жуза принес давно вынашиваемую присягу на верность России. В январе 1734 года в Петербург прибыло посольство хана Абулхаира с прошением о постройке города для защиты от внешних врагов и меновой торговли. Правительственную «известную (позже – Оренбургскую) экспедицию» возглавил в мае того же года один из учеников и сотрудников Петра I И. К. Кирилов. После его смерти в 1737 году экспедицией руководил государственный деятель, историк и географ В. Н. Татищев. Результатом всей деятельности стала образованная в 1744 году Оренбургская губерния.

Первоначальные размеры ее были огромны: нынешняя Оренбургская область, южная часть современного Башкортостана и вся Челябинская область, часть Курганской области и Казахстана, левобережные части Куйбышевской, Саратовской и Астраханской областей. Южная граница губернии проходила по Каспийскому побережью от Гурьева до устья реки Эмбы, по северным берегам Арала и далее по степям «кочующих кайсаков», как раньше называли казахов, до реки Яика (Урал) в районе Орской крепости, современного Орска.

Военные крепости, заложенные в 30-40-х годах XVIII века на реках Урале, Самаре, Сакмаре, Илеке, Уфе, Тоболе и их притоках, составили Оренбургскую пограничную линию. Между крепостями встали казачьи форпосты и редуты.

В годы деятельности одного из «птенцов гнезда Петрова» И.И. Неплюева на посту начальника Оренбургской экспедиции и первого оренбургского губернатора (1742-1758) сооружение пограничной линии было в основном закончено. 19 апреля 1743 года на высоком берегу Яика (Урала), недалеко от впадения в него Сакмары, заложен город Оренбург, ставший главным городом обширного края и важным центром торговли со странами Востока. Выбор места оказался удачным – как объяснял И. И. Неплюев, «изо всех по Яику мест лучшее тут хлебопашество усмотрено» и «российским купцам приезд будет ближе». Всего было построено 114 населенных пунктов.

В 1745 году создано новое нерегулярное казачье войско – Оренбургское. Начало ему положили переведенные на Оренбургскую линию самарские, алексеевские, уфимские и исетские казаки. Сословный состав их был неоднородным: преобладали русские крестьяне различных разрядов.

В 40-х годах XVIII века началось активное переселение ясачных (платившие натуральные подати – ясаки) татар Казанского края. Дворянам, назначаемым на гражданскую и военную службу в крае, предоставлялись льготные возможности приобретения земли путем правительственных пожалований и прямого присвоения земель. Одним из первых завели имения П.И. Рычков, затем полковник Роман Державин – отец поэта Г.Р. Державина, прапорщик Михаил Карамзин – отец писателя и историка Н.М. Карамзина, С.М. Аксаков – дед писателя С.Т. Аксакова. Земля покупалась дешево, и это положило начало интенсивному заселению края.

С образованием Оренбургской губернии в 1744 году Оренбург стал губернским городом. По мере того, как расширялись российские владения в Средней Азии, Оренбургская крепость теряла свое стратегическое значение, оставаясь, вместе с тем, главным губернским городом.

С участия в Оренбургской экспедиции начался научный подвиг сына вологодского купца Петра Ивановича Рычкова. До него сведения об Оренбургском крае черпались в основном из иностранных источников. В 1745 году Географический департамент Академии наук России начал издавать русский Атлас, материалами для которого послужили исследования виднейших русских ученых, в том числе и П. И. Рычкова.

Пытливый взгляд исследователя задерживается и на оренбургских лесах. Рычков указывает на малую лесистость края, на его неравномерную облесенность, сосредоточенную, главным образом, в районах, прилегающих к Башкирии, Татарии, верховьям рек лика и Сакмары. Поименные леса занимали и некоторые речные долины, по которым проходила Оренбургская пограничная линия.

Массовое заселение края не могло не вызвать рубки, а в некоторых местах и уничтожения лесов, особенно сельскохозяйственными палами. Одним из первых русских экологов, П.И. Рычков пишет специальную статью «О сбережении и размножении лесов», в которой предлагает способы сохранения и разведения местных лесов.

Видимо, не без влияния ученого первый оренбургский губернатор Иван Иванович Неплюев в 1750 году запретил яицким казакам рубку леса по рекам Самаре и Сакмаре и по Уралу от Оренбурга до крепости Рассыпной. «Не могу удержаться, – пишет в простодушном тоне XVIII века П. И. Рычков в своей «Топографии…», – дабы в рассуждении Оренбурга не объявить здесь сего моего примечания, что для столь великого города, который с помощью Божией год от году жителями и строениями умножается, в получение не только строевого леса, но и дров, оказываются трудности, ибо уже и ныне от 70 до 90 копеек сажень трехполенная (сажень – 2,13 м), а иногда и свыше рубля покупается». Для сравнения, пуд соли в это время стоил 35 копеек.

И для того, по моему мнению, – продолжает П. И. Рычков, – самая необходимость требует, чтоб в Оренбурге деревянное строение вовсе запретить благовременно…» Вместо древесины П. И. Рычков предлагает использовать для строительства «способное к вырубке весьма мягкое каменье (кое на воздухе крепнет»), что позволит сберечь леса и прочистить лесосплавы Сакмары и ее притоков. К совету ученого разводить лес «особливо же тот, который и без корений от сырых кольев, воткнутых токмо в землю, отрождается, яко то: осокорь, ветла, тополь и сим подобные», мы вернемся в соответствующей главе

«Делом