Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 164
К исходу 8 августа соединения 8-го и 36-го гвардейских стрелковых корпусов вышли на ближние подступы к станции Хотынец, так что 9 августа уже начались бои непосредственно в районе станции, причем отдельные опорные пункты, как, например, Аболмасово, Воейково, Хохловка, Образцово и северо-восточная окраина Хотынца, неоднократно переходили из рук в руки. В 14 часов генерал Малышев доложил генералу Баграмяну, что части 8-го гв. ск перерезали железную дорогу Карачев – Хотынец; одновременно поступило сообщение от генерала Ксенофонтова, что части 36-го гв. ск находятся уже на западной окраине Хотынца[448]. К исходу дня части 36-го гвардейского стрелкового и 1-го танкового корпусов заняли северные окраины Хотимля и вели бои с противником на окраинах Аболмасово, Воейково, поселка Хотынец (1 км северо-западнее Хохловки), Хохловка. В это же время части 8-го гвардейского стрелкового и 25-го танкового корпусов, охватывая Хотынец с юга, находились в 1 км восточнее станции Хотынец, а также достигли рубежа восточная окраина Образцово – Копытец – Коневка. Немцы контратаковали мелкими группами пехоты при поддержке 15–20 танков, причем во второй половине дня им удалось выбить русских из Воейково и Образцово. 4-я ТА, взаимодействуя с 8-м гв. ск и правым флангом 3-й А, к этому времени вышла 6-м гв. мк на рубеж Копытец – Коневка – Меловое (исключительно); 30-й тк достиг рубежа Меловое – Чалищево; 11-й тк вышел на фронт Чалищево (исключительно) – Теляково. Таким образом, к исходу 9 августа Хотынецкий узел сопротивления был охвачен с трех сторон. Авиация 15-й ВА бомбардировала германские войска на поле боя и по дорогам на линии Хотынец – Карачев – Брянск (всего за 9 августа было сделано 402 самолето-вылета, из которых 254 – бомбардировщиков, 31 – штурмовиков[449]).
Под угрозой полного окружения немцы стали отступать на Карачев, и в 7 часов утра 10 августа (на тридцатый день операции) Хотынец был взят войсками 11-й гв. А. По советским данным[450], в результате Хотынецкой операции группировка германских войск, действовавшая на Хотынецком направлении, потеряла свыше 7500 солдат и офицеров, 70 танков, 176 орудий и минометов. С другой стороны, в боях 6 и 7 августа северо-восточнее Хотынца частям советской 4-й ТА пришлось вновь, как и под Болховом, «допрорывать» оборонительные рубежи хотынецкой группировки немцев, которые не смогли самостоятельно преодолеть стрелковые войска, поэтому танковая армия опять понесла большие потери. По некоторым сведениям[451], в частях 4-й ТА, которая вступила в бой 26 июля, насчитывая 652 танка и САУ, за 10 дней боевых действий потери составили 415 танков, поэтому в середине августа армию пришлось выводить в тыл, на переформирование. Также и 25-й тк 9 августа сдал оставшуюся материальную часть 1-му тк и был отведен в тыл[452].
В итоге шести дней боев войска 11-й гвардейской и 4-й танковой армий, прорвав оборону противника, продвинулись на 40 км и создали условия для наступления на Карачев. Преследуя отходящих на запад немцев, 16-й гв. ск к 11 августа вел бой на рубеже восточная окраина Алехино – Шишкино; 36-й гв. ск подошел к восточной окраине Юрьево, блокировав шоссе Хотынец – Карачев юго-восточнее Яковлево; 8-й гв. ск вышел на рубеж южная окраина Яковлево (исключительно) – Дроново. 4-я ТА, взаимодействуя с левым крылом 11-й гвардейской и правым крылом 3-й армий, вышла на рубеж Дунаевский – Кривошеево.
Войска ЦФ, форсировав своим правым крылом реки Ока и Крома, продолжали наступление на Кромском направлении. Операции фронта облегчались тем, что германская авиация к 8 августа существенно ограничила объем боевой работы на этом направлении и только периодически активизировала свои действия для преодоления возникавших здесь кризисных ситуаций (по данным командования ЦФ[453], если 6 августа авиация противника совершила за сутки 383 самолето-пролета, то 10 августа – 256, 12 августа – 83, 18 августа – 26).
Согласно боевому донесению командующего войсками ЦФ Верховному главнокомандующему[454], в течение 6 августа в результате упорного боя наступающие части овладели городом Кромы и рядом населенных пунктов, продвинувшись за день от 4 до 8 км.
В связи со взятием Орла и успешным продвижением войск БрФ к западу от города Ставка Верховного главнокомандования в 14.45 6 августа 1943 года приказала командующему ЦФ использовать 2-ю и 3-ю гвардейскую танковые армии для удара в направлении Шаблыкино, с задачей во взаимодействии с правым крылом БрФ, наступающим на Карачев, уничтожить противника, отходящего от Орла на запад[455]. Выполнению этой задачи следовало содействовать всеми силами фронтовой авиации.
В свою очередь, в 23.50 6 августа командование ЦФ отдало приказ командующим 3-й гвардейской и 2-й танковыми, 16-й воздушной армиями на развитие наступления в направлении Шаблыкино с целью прорвать фронт обороны частей прикрытия противника, цепляющихся за случайные и неподготовленные рубежи, и отрезать пути отхода его орловской группировки на запад[456]. Этим приказом 3-й гв. ТА была поставлена задача с утра 7 августа развивать удар на Сосково, а 2-й ТА – на Гнездилово; 16-я ВА должна была всеми силами содействовать наступлению 3-й гв. ТА. В приказе отмечалось, что командиры танковых войск не использовали благоприятно сложившуюся обстановку, проявляют нерешительность, не умеют заставить подчиненных выполнить задачи и плохо управляют боем своих частей, соединений и армий. Поэтому приказ обязывал командующих обеими танковыми армиями не допускать наступления разрозненными группами, требуя наступления всей массой танков и моторизованной пехоты, а командиров частей и соединений, не выполняющих задач, привлекать к суровой ответственности вплоть до предания суду военного трибунала.
Командование 3-й гв. ТА, по-видимому, было заранее уведомлено о недовольстве вышестоящего военного руководства действиями армии, поэтому немедленно отреагировало поиском и наказанием виновных. 6 августа по ходатайству Военного совета 3-й гв. ТА командующий 7-го гв. тк генерал Филипп Рудкин, до войны являвшийся одним из руководящих сотрудников Народного комиссариата внутренних дел (в 1918 году – комиссар отряда войск Всероссийской чрезвычайной комисии (ВЧК), был освобожден от должности как не справляющийся с работой и не умеющий управлять боем корпуса и получил назначение в тыл – командиром Тамбовского танкового военного лагеря.
Командующим 7-го гв. тк вместо Рудкина был назначен заместитель командующего 3-й гв. ТА генерал Кирилл Сулейков, однако, как показало дальнейшее развитие событий, танковый корпус не стал лучше воевать после смены руководства.
Во 2-й ТА, по воспоминаниям полковника Петра Дмитриевича Казакова[457], новый командующий генерал Семен Богданов вечером 6 августа вызвал на Военный совет армии командование 11-й гв. тбр – командира Петра Бормотова, его заместителя по политической части Григория Калустова и начальника штаба Николая Кошаева – и заявил, что после гибели полковника Бубнова ими так и не было обеспечено полное выполнение поставленных перед бригадой боевых задач. В результате всю ночь с 6 на 7 августа командир и штаб бригады занимались перегруппировкой сил и организацией артиллерийской поддержки предстоящего наступления.
В течение 7 августа войска ЦФ продолжали наступать своим правым крылом и продвинулись до 10 км. 48-я А и действовавшие совместно 70-я и 2-я танковая армии существенного продвижения не имели, причем 2-я ТА была уже настолько ослаблена потерями, что 8 августа ее части под артогнем с фронта и флангов отступили на ряде участков. 11-я гв. тбр, использовавшаяся командованием танковой армии на направлении главного удара, утром 7 августа прорвала оборону противника в районе деревни Ржава и к 8 августа основными силами достигла небольшой речки Неживка – притока реки Крома. Части 258-й пд генерала Ганса Хокера (Hans-Kurt Hoecker) организовали новую линию обороны по западному берегу Неживки. Утром 8 августа здесь развернулся сильный огневой бой между советскими танками и немецкой противотанковой артиллерией. В связи с потерями в бою вынужден был принять участие танк командира бригады, где находились гвардии полковники Бормотов и Калустов. Командирский танк был подбит, радист и механик-водитель попытались эвакуировать раненых Бормотова и Калустова с поля боя, но оказались под артиллерийско-минометным обстрелом и не нашли укрытия. В итоге Григорий Калустов погиб на поле боя (впоследствии он был награжден званием Героя Советского Союза), а Петр Бормотов умер в тылу от полученных ранений. В этот же день также был ранен один из лучших офицеров бригады Герой Советского Союза гвардии старший лейтенант Александр Луганский. Командование бригадой принял подполковник Николай Кошаев.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 164
