– Какая пятая база? Я вчера на ней с Хорватом и Сан Санычем был! Там нормально все! У нас главная проблема с Хмурым! Он же миллиардер уже на деньгах разграбленных банков, обменниках, проститутках и отжатом автовокзале!

– Да не, Хмурый все бабки на свое ГРУ тратит, на разведку… В общем, порядка не будет! Вроде МГБ взялось, но Пинчук сейчас в подвале на Лубянке закрыт. Прямо в Москве арестовали!

– И Захар из города с награбленным сбежал! Вчера его мерсы свалили в сторону границы!

И так далее…

Слухи разъедали сознание ополченцев, а желание почесать язык формировало новый вид досуга. Зачастую это влияло на обстановку. К примеру, с конца октября 2014 года Донецк стала будоражить информация о диверсионно-разведывательных группах противника, якобы готовящих и совершающих теракты. Постоянно упоминались некие мусоровозная машина или микроавтобус, на которых перевозят минометы, отрабатывают из них цели в городе и спешно скрываются.

Реальных предпосылок для этого было немного, но слухи развивались на фоне реальной резкой интенсификации обстрелов жилых районов города, когда гибло большое количество мирных жителей, уничтожались дома и другая инфраструктура.

Открытие нового учебного года в Донецке закончилось артиллерийским и минометным расстрелом одной из школ.

С учетом относительно небольшой дальности в два-три километра (для, например, 82-мм миномета) возникали вопросы мест нанесения ударов. На самом деле враг бил с окраин, однако имелись предположения и по диверсионной активности.

Мы знали, что противник в усиленном режиме пытается готовить диверсантов и террористов, но на тот момент все-таки чаще сталкивались с энтузиастами-националистами, отморозками или одурманенными фанатиками, используемыми в режиме одноразовой агентуры. Постепенно уровень их подготовки становился выше, так как к обучению подключались профессионалы из числа западных инструкторов, которые уже не первый год формировали аналогичный контингент по всему миру. Повышались мотивация и боевой опыт противника.

Однако на тот момент информация о ДРГ подтверждалась едва ли в сотой части от общей болтовни. Это, ко всему прочему, очень затрудняло реальную противодиверсионную работу. При этом мы наблюдали в большей степени традиционную деятельность диверсионно-разведывательных групп и боевых подразделений Украины. Известен 400-километровый рейд, который украинские десантники совершили по нашим тылам в августе 2014-го. Детали этого похода мне потом с нескрываемой гордостью излагал пленный комбат 81-й десантной бригады Олег Кузьминых.

Но было и множество других вылазок групп противника. Имелась информация, что диверсанты поступают на службу в ополчение и, пользуясь выдаваемыми документами, оружием и транспортом, совершают вылазки. Несколько фактов нашли свое подтверждение. Такая информация тоже требовала кропотливой проработки и адекватной реакции, что было возможным исключительно при профессиональном подходе.

В октябре 2014 года произошло несколько попыток обстрелять здание МГБ. Один из корпусов был поврежден, почти все окна выбиты, ранены несколько сотрудников, погибли случайные гражданские.

Исходя из постоянных разговоров о ДРГ, я приказал сформировать сводные группы патрулирования города, разбив его на сектора. Создали оперативный штаб, которому было поручено скоординировать оперативную деятельность. Наша наружка и другие службы вели постоянный оперативный поиск.

31 октября 2014 года по предложению МГБ был подписан и принят к исполнению комплексный межведомственный план взаимодействия всех боевых подразделений. Результатов было не так много ввиду излишней раздутости слухов. Правда, обнаружили несколько лежбищ и схронов классических украинских ДРГ, которые, заходя на нашу территорию, корректировали обстрелы, организовывали засады. У моих бойцов были с ними боестолкновения. С обеих сторон имелись потери. Несколько диверсантов при попытке захода на нашу территорию было уничтожено под Горловкой и Новоазовском.

В целом антидиверсионная и антитеррористическая работа требовала максимально возможной согласованности всех силовых структур. Сил постоянно не хватало, и приходилось изыскивать любые резервы.

Курьезом в связи с этим оказался вновь прорезавшийся на горизонте Стрелков. В начале февраля 2015 года он в интернете опубликовал пафосное заявление о готовности служить в силовых структурах ДНР и просьбу его «отмобилизовать». СМИ взорвались заголовками «Игорь Стрелков мобилизуется на Донбасс», «Экс-министр обороны Игорь Стрелков рвется на передовую» и прочими.

В его послании, в частности, говорилось: «Имею значительный опыт оперативной, оперативно-боевой и руководящей разведывательной и контрразведывательной работы в прифронтовой и зафронтовой зоне, а также борьбы с НВФ и бандподпольем…В любом из данных качеств готов быть призван на службу в Вооруженные силы или органы безопасности ДНР или ЛНР». Как действующий министр госбезопасности я решил, что на безрыбье, как говорится, и рак щука. Профессионалов не хватало, а Гиркин, хоть и оказался некомпетентным полководцем, но опыт в сфере антитеррористической работы в Чечне действительно имел.

Я провел необходимые консультации и принял решение назначить его своим советником по борьбе с терроризмом под гарантии, что он действительно будет работать, а не раздувать костер тщеславия. Но ожидание поступления данного заявления в мой адрес оказалось напрасным, как и в адрес других заявленных адресатов.

Гиркин решил, что для приема на службу достаточно заявления в СМИ или в социальных сетях, и его не нужно посылать потенциальному работодателю или еще хоть как-то проявить активность, благо мои контакты он знал. Вероятно, отвечать я тоже должен был через СМИ. Это было новое передовое слово в технологиях трудоустройства и приема на службу.

Слухи. Есть у спецслужб и правоохранительных органов такая методика. Называется «Разобщение преступных и деструктивных групп путем компрометации лидеров». Суть, как понятно из названия, проста. Намеренно создавая и распространяя порочащие слухи, можно часто добиться большего, чем силой и деньгами.

– Да кому ты подчиняешься? Ты пришел за идею, а этот твой командир-херой карманы набивает!

Методика несложная, но эффективная. Очернительство под морализаторский рефрен.

И в самом деле, руководители, особенно неформальные, держатся на авторитете. Именно авторитет заставляет подчиненных безропотно выполнять приказы. Если же зажечь фитиль сомнений, вложить в головы мысль о том, что твой лидер – подлец, вор, трус, дегенерат, то рано или поздно иерархия подчиненности и эффективности начнет сыпаться.

Особенно ярко такие ситуации проявляются на войне. Командир управляет в условиях экстрима. Бойцы находятся в постоянной готовности убивать и умирать. В этом суть настоящего солдата – убивать и умирать по команде. Такие стрессовые состояния для психики большинства обостряют все. При таких обстоятельства слух опаснее пули.

В безостановочных потоках слухов было несколько магистральных тенденций. С одной стороны, противник через СМИ и свою агентуру постоянно генерировал различные дезы. Это недорого и вполне эффективно. С другой, местная неразбериха, различные следствия еще довоенных конфликтов, фантазии и обиды