(Речи Высокого, 138–139)
На протяжении девяти (сакральное число) ночей, т. е. суток, Один — «Бог Повешенных» — провисел на мировом древе Иггдрасиле, название которого — «Конь Игга», т. е. «Конь Одина» (Игг «Ужасный» — одно из имен Одина). Один принес себя в жертву себе самому, пронзив себя копьем. В «Саге об Инглингах» рассказывается, что перед смертью от болезни Один нанес себе рану копьем Гугниром, и с тех пор люди, чтобы попасть в Вальхаллу, перед смертью посвящали себя ему раной от копья. Главное приобретение Одина — руны, и вместе с ними — их тайное значение и магическое применение с помощью соответствующих заклинаний. Руны надо «уметь резать», «разгадывать», «окрашивать», «вопрошать». Тот, кто научится тайному языку рун, знает, как поклоняться богам и готовить жертвы. Один перечисляет 17 случаев, в которых помогут обретенные им знания. С помощью рун и соответствующих заклинаний можно врачевать различные болезни (вспомним Второе Мерзебургское заклинание об исцелении Одином коня Бальдра), затупить оружие врага во время сражения и отклонить стрелу от цели, освободиться от оков и опознать отравленное питье, загасить пожар и успокоить волны в море. Практические советы, как правильно использовать руны, «не перепутав» и «не повредив» их, дает герою сказания о нифлунгах Сигурду Убийце Фафнира валькирия Сигрдрива:
Руны прибоя
познай, чтоб спасать
корабли плывущие!
Руны те начертай
на носу, на руле
и выжги на веслах.
(Речи Сигрдривы, 10)
Один неоднократно использует свои магические знания. В «Речах Гримнира» под воздействием его заклинания конунг Гейррёд, подвергший его испытанию огнем, падает на свой обнаженный меч и погибает. В легендарной «Саге о Хервёр и конунге Хейдрике» Один своим заклинанием обрекает конунга Хейдрека на позорную смерть от рук рабов.
Один также владеет высшей формой магии — колдовством (seiðr), способностью узнавать будущее и — главное — влиять на него с помощью заклинаний. Искусство колдовства, как рассказывает Снорри Стурлусон, было принесено к асам Фрейей. Колдовство, по мнению авторов исландских саг, было женским делом, им занимались колдуньи (seiðkonur) и вёльвы, чаще всего старухи. Это дало основание Локи обвинить Одина в «женоподобии», но в сагах упоминаются и колдуны-мужчины. Неоднократно рассказывается о случаях колдовства, особенно в тяжелые времена. В «Саге об Эйрике Рыжем», первом поселенце в Гренландии, содержится единственное описание колдуньи и процедуры ворожбы. Из-за продолжавшегося долгое время голода владелец самой крупной усадьбы приглашает женщину-seiðkonа, которую звали Торбьёрг.
…Она была так одета: на ней был синий плащ, завязанный спереди ремешками и отороченный самоцветными камушками до самого подола. На шее у нее были стеклянные бусы, а на голове — черная смушковая шапка, подбитая белым кошачьим мехом. В руке она держала посох с набалдашником, оправленным желтой медью и усаженным самоцветными камушками. Пояс у нее был из трута, а на поясе висел большой кошель, в котором она хранила зелья, нужные для ворожбы. Она была обута в мохнатые башмаки из телячьей кожи, и на них были длинные и крепкие ремешки с большими пряжками из желтой меди. На руках у нее были перчатки из кошачьего меха, белые и мохнатые изнутри…
А на следующий день «было приготовлено все, что нужно для ворожбы», и Торбьёрг попросила одну из женщин спеть песню-заклинание:
…многие духи явились теперь, — сказала она, — любо им было слушать песню, а раньше они хотели скрыться от нас и не оказывали нам послушания. Мне теперь ясно многое из того, что раньше было скрыто и от меня и от других. Я могу теперь сказать, что голод скоро кончится и лучшие времена настанут весной. Болезнь, которая долго свирепствовала здесь, прекратится скорее, чем можно было ожидать (Сага об Эйрике Рыжем, IV).
Из этого рассказа следует, что колдовство, по мнению скандинавов XIII в., требует установления связи колдуна с миром духов, что достигается специальными заклинаниями. Можно полагать, что в мифе о самоповешении Одина получение магических знаний также подразумевало общение с потусторонним миром духов.
Не менее сведущ Один в оборотничестве. По словам Снорри Стурлусона,
Один мог менять свое обличье. Тогда его тело лежало, как будто он спал или умер, а в это время он был птицей или зверем, рыбой или змеей и в одно мгновение переносился в далекие страны по своим делам или по делам других людей (Сага об Инглингах VI. КЗ. С. 14).
Один предстает перед людьми в разных обличьях, чаще всего — одноглазого старца в синем плаще и широкополой войлочной шляпе. Иногда он принимает облик орла, как в мифе о добывании еще одной культурной ценности — меда поэзии.
Чтобы скрепить мир после войны, асы и ваны не только обменялись заложниками, как было рассказано выше, но каждый из них плюнул в чашу (смешение крови или слюны в чаше было одним из обрядов заключения мира). Из ее содержимого они создали человека по имени Квасир, который был мудрее всех. Он много странствовал и однажды пришел к двум братьям карликам, которые убили его и слили его кровь в две чаши и котел. Они смешали кровь Квасира с медом, и получилось медовое питье — «всякий, кто его выпьет, станет скальдом либо ученым». Но владельцами меда поэзии карлики не стали: убив брата ётуна Суттунга, они отдали ему обе чаши и котел в качестве выкупа (Язык поэзии, V; МЭ. С. 58). Один явился к Суттунгу и попросил позволить ему отпить меда поэзии, но великан наотрез отказался дать Одину хоть каплю меда. Тогда Один приказал своему спутнику просверлить отверстие в скале, чтобы проникнуть в пещеру великана, и когда отверстие было готово, Один превратился в змею и прополз в пещеру в отсутствие Суттунга. Один провел три ночи с дочерью ётуна Гуннлёд, и она позволила ему сделать по одному глотку из каждого из трех сосудов, в которых хранился мед поэзии. Глотки Одина опустошили все сосуды, он превратился в орла и полетел в Асгард со своей добычей.
Один добывает мед поэзии, миниатюра из рукописи SÁM 66 fol., XVIII в.
Árni Magnússon Institute for Icelandic Studies / My Norse Digital Image Repository
Суттунг, увидев орла, понял, что мед похищен, сам превратился в орла и бросился в погоню. Асы увидели подлетавшего Одина и подставили чашу, в которую Один выплюнул мед. «Но так как Суттунг уже настигал его, Один выпустил часть меда через задний проход. Этот мед не был собран, его брал всякий, кто хотел, и мы
