через агентаппарат в Шанхае организовать переброску груза Владивосток – Ханькоу на иностранных пароходах. Наш груз будет замаскирован углем парохода. Для прикрытия операции необходимо забронировать во Владивостоке любой легальный груз на Японию. По выгрузке легального груза в Японии пароход берет японский уголь на Ханькоу. Иностранным пароходом, зафрахтованным агентством КВЖД в Шанхае, Владивосток должен выдать наш и легальный груз по телеграмме Горбатюка[202]. Наши расходы – только компенсация нужных людей, смотря по количеству груза, от 300 до 2.000 рублей. Срочите, одобряет ли проект Громов. Детали переброски груза Владивосток – Ханькоу этим путём в будущем урегулирую во Владивостоке. Сообщить во Владивосток мы шифром не можем. № 022.
Гри.
*№ 806. Об организации отправки радиогруза в Ханькоу.
IV.
Дайте во Владивосток телеграмму с
подробным изложением проекта и просите
срочный ответ.
10/VI Берзин».
«Громов» – сотрудник агентства КВЖД в Шанхае Горбатюк.
Горбатюк не являлся кадровым сотрудником разведки. В Китай он был направлен Народным комиссариатом путей сообщения и уже здесь предложил свои услуги разведке. Горбатюк имел знакомство с Берзиным и при случае ссылался на «приятельство» с ним. В августе 1927 г. он обратился к Берзину с письмом, в котором среди прочих проблем, в основном относившихся к коммерческой деятельности КВЖД, поднимал вопрос своего назначения на должность заведующего агентством КВЖД в Шанхае. В ноябре 1928 г. Горбатюк уже занимал эту должность. «Что касается Шанхая, – писал Горбатюк, – то сообщаю, что поставленные себе задачи – экономическое освещение района, содействие нашим работникам, организация связи – почти осуществлены».
24 июня Салнынь доложил Берзину:
«Выезжаю завтра во Владивосток. № 024.
Гришка».
В начале мая в Шанхае появился ещё один сотрудник IV управления Григорий Иванович Семёнов[203], яркая и незаурядная личность, человек необычайной судьбы. Семёнов признавал за собой: «В своё время он был руководителем боевой организации при ЦК ПСР и организовал покушение на убийство Ленина и, кроме того, организовал убийство Володарского».
Приезду Г. И. Семёнова в Китай предшествовало заседание Политбюро ЦК ВКП(б) от 3 марта 1927 г., на котором среди прочих было принято решение: «Считать возможным командировать в Китай тов. Семёнова для работы в Военном отделе ЦК КПК». Принятие такого решения состоялось «при активной поддержке Бухарина», с которым Семёнова связывали приятельские отношения. В Китае Семёнов действовал под псевдонимом «Андрей». Он заменил Аппена в качестве советника Военного отдела ЦК КПК.
В Китае Семёнов находился считанные месяцы (с начала мая 1927 г. по январь 1928 г.), будучи назначенным «при активной поддержке Бухарина» советником при Военном отделе ЦК КПК. В этой связи «Гри» сообщает Берзину 3-го мая следующее:
«Андрей приехал благополучно. Кое-что установим по линии Хмелева. … За мною усиленно следят хвосты».
Григорий Семёнов развернул в Китае бурную деятельность по подрыву позиций нанкинского правительства:
«МОСКВА, тов. БЕРЗИНУ.
Шанхай 10 июня 1927 г. Срочите Ваше мнение, желательно ли в настоящее время поднять восстание в районе Шанхай – Нанкин в пользу Ханькоу. Командир 26 корпуса Чжоу Фен-чжи предлагает выступить совместно с рабочими, имеет 2 дивизии, около 6.000 бойцов, вооружены, недостаток патронов. Уверяет, если Ханькоу может послать надёжный корпус на Нанкин, то, возможно, занятие Шанхай – Нанкин. № 023.
Андрей.
Копию можно в 2 адреса:
т. Ворошилову и в ЦК
т. Молотову.
10/VI Берзин».
Своей директивой от 30 июня Москва запретила поднимать восстание в Шанхае.
25 июня Семёнов отправил доклад о проведённой работе с момента своего прибытия в Шанхай. «Здесь я работу немного наладил. В общем, состояние военки далеко не отрадное. Нужно ещё проделать большую работу. Я дал только некоторую зарядку», – писал Г. И. Семёнов, давая оценку работы своего предшественника.
Семёнов приступил к организации «рабочих пятёрок» на шанхайских заводах. За короткий срок им было сформировано 30 таких пятёрок. Однако остро не хватало оружия. Чувствовался и недостаток в людях. Семёнов просил направить из Москвы человек восемь китайцев, а также для закрепления организационных связей он дважды просил «прислать сюда двух девиц – Алексееву Женю и Шиф (работает в немецкой секции Коминтерна)». В случае отказа последних или наличия препятствий к их отправке Семёнов настаивал на присылке других сотрудниц, «но приблизительно такого типа». Требовалось знание французского и английского языков. Он также просил немедленно направить в своё распоряжение семью Бейтель (возможно, Петр Августович Бейтель[204]) «для организации бара и для техники». Семёновым были подобраны квартиры для явочных встреч и помещение для размещения фотолаборатории.
Вёл Семенов, по его выражению, и «антиработу» – организовывал выпуск прокламаций на английском и французском языках, рассчитанных на разложение иностранных частей, дислоцированных в Шанхае. Регулярное их издание произвело сильное впечатление на местное общество и подняло на ноги всю полицию.
Пытался Г. И. Семёнов наладить информационную работу, которая, по его признанию, «хромала на все ноги». При каждой встрече с китайскими членами Военного отдела он настойчиво доказывал им необходимость создания «…правильно налаженного информационного аппарата», чтобы «…знать все, что делается в лагере противника». Семёнов даже направил в Центр доклад «…французского товарища о состоянии и условиях жизни французских военных сил». Одновременно он приступил к налаживанию информационных связей с корпусом Чан Кайши.
«Напоминаю в третий раз о важности направить в армию Фына (Фэн Юйсяна. – Авт.) в качестве полномочного советника т. ЗЕЙБОТА. Думаю, что его пребывание там было бы чрезвычайно полезно», – докладывал в Центр Семёнов.
Налицо был разительный контраст с аморфной деятельностью его предшественника. В одном из своих писем Семёнов назвал свою деятельность «дворцовым переворотом».
Тем временем у Семёнова зрели новые планы. «Сегодня вернулся в Шанхай. Моя ошибка, что слишком задержался в Шанхае. Выезжаю 18-го в Кантон, Сватоу для организации восстания. – Докладывает он в Москву 16 августа. – Уверен в успехе красной экспедиции. Нужна только своевременная переброска оружия и денег. Требуется (немедленно?) 5.000 долларов. Хочу 2.500 взять в Кантон. …».
На сей раз запрета на организацию восстания не поступило.
Вопрос о деньгах для Семёнова к этому времени был решён положительно. 21 июля 1927 г. Политбюро ЦК ЦКП(б) приняло решение: «…3) Отпустить 5 тысяч долларов в распоряжение т. Андрея».
Влас Степанович Рахманин («Марк») прибыл в Шанхай только 2 августа 1927 г. и был назначен секретарём генконсульства вместо Борового. Последний рвался работать в китайских частях и выражал желание поехать в Кантон. Себя он в Шанхае не видел. «Пусть едет в Кантон», – наложил резолюцию по этому поводу на телеграмме из Шанхая Берзин.
В середине августа в Шанхае находился агент Тяньцзина Ли, владелец лавки. Через него Боровой начал устанавливать связи с тяньцзинской агентурной сетью. До сих пор не было ясности провалена последняя или нет. Как выяснилось впоследствии, отдельные агенты тяньцзинской резидентуры не были затронуты провалом
