Наконец ее нанял месье Бидар де ла Ноэ, профессор права в Реннском университете, и там Элен также была не единственной, кто состоял на службе. Она находилась в прямом подчинении у женщины, уже 14 лет работавшей на эту семью, по имени Роза Тессье. Та умерла 7 ноября 1850 года после двух дней агонии. Ей тут же нашли замену, несмотря на все протесты Элен, утверждавшей, что она в состоянии самостоятельно следить за домом. Здесь нечем заниматься вдвоем, она одна вполне может со всем управиться, она так раньше уже работала.

Элен подзабыла, что престиж буржуазного семейства, особенно в большом городе, измерялся количеством прислуги. Так что месье Бидар де ла Ноэ вскоре нанял новую служанку, семнадцатилетнюю Франсуазу Урло. Чтобы смягчить гнев Элен, которой к тому моменту уже исполнилось 47 лет, профессор сказал ей, что Франсуаза будет выполнять только самую тяжелую работу, поскольку отличалась здоровьем и силой. Но и она, едва обосновавшись в доме, стала страдать от болей в животе и рвоты. Известили ее родителей, и те забрали девушку домой, чтобы обеспечить должный уход. Она поправилась, но на эту работу не вернулась.

Бидар де ла Ноэ устал от упреков своей служанки (тем более что он начал ей доверять, учитывая, как образцово она выполняла работу), поэтому позволил ей самостоятельно выбрать следующую помощницу. Элен остановилась на Розали Сарразен, с которой познакомилась за несколько месяцев до этого в гостинице «Край света». Женщины прекрасно ладили между собой до тех пор, пока месье Бидар де ла Ноэ не поручил Розали вести домашние счета.

Элен считала, что эта прерогатива принадлежала ей. Она выразила свое негодование, не скрывая гнева. 10 июня 1851 года между женщинами вспыхнула серьезная ссора. Господин Бидар де ла Ноэ счел, что виновата в этом Элен, и уволил ее. Она должна была покинуть стены его дома в конце июня. Тем же вечером Розали почувствовала такие сильные боли в желудке, что ей пришлось прилечь. Элен не упустила случая очернить соперницу и заявила Бидару де ла Ноэ, что та наверняка беременна и вовсе не такая «добрая» девушка, как он полагал. В общем, зря он предпочел Розали! Элен оставалась в его доме, пока 1 июля Розали не умерла.

На этот раз болезнью служанки заинтересовались целых двое врачей, доктор Бодуэн и доктор Пино. Оба утверждали, что почившую отравили, и больше не желали хранить молчание. Они известили о произошедшем комиссара полиции, который немедленно сообщил об этом случае генеральному прокурору. 2 июля в доме профессора провели обыск. Едва Элен, открыв дверь, увидела на пороге полицейских, как вскрикнула: «Я невиновна!» Ей задали вопрос: «Невиновна в чем?» Она не нашлась с ответом. Поскольку она единственная ухаживала за больной, Элен сразу стала основной подозреваемой. В день обыска ее арестовали и тут же доставили в реннскую тюрьму.

На вскрытии обнаружили, что тело Розали (как и тело Розы Тессье, которое вскоре эксгумировали) содержит большое количество мышьяка. Обеих женщин отравили, причем одинаковым способом. Следователи заинтересовались биографией Элен Жегадо и вскоре обнаружили, что где бы она ни появлялась, всюду оставляла после себя горы трупов. Однако они ограничились случаями до 1841 года. По остальным убийствам истек десятилетний срок давности. Но и этого им хватило, чтобы начать разбирательство.

Когда о преступлениях служанки из Бретани стало известно впервые, дело вызвало большой ажиотаж. Однако напряженный политический контекст, на фоне которого 6 декабря 1851 года начался судебный процесс, отодвинул его на второй план (за 4 дня до этого Луи-Наполеон Бонапарт совершил государственный переворот, провозгласил себя императором и начал править под именем Наполеона III). Что бы ни происходило в политике, правосудие не остановилось, более того, продолжило свою работу.

По итогу обвинение включало в себя только пять последних смертей и попытки отравления (но это уже было немало). К этому добавились многочисленные сообщения о домашних кражах. С первого дня допроса и до последнего судебного заседания Элен все наотрез отрицала, несмотря на все доказательства, несмотря на свидетельства мадам Руссель, Могеро, Шарле и Ла-Фюр, несмотря на показания семейств Рабо, Озанн, профессора Бидара де ла Ноэ и родителей Розали.

Для ее защиты назначили молодого 24-летнего адвоката, мэтра Маглуара Доранжа. Но большинство свидетелей, которых он приглашал, отказались дать показания. Тогда Доранж попытался отложить процесс, настаивая, что его клиентка безумна и необходимо провести экспертизу. Запрос отклонили. Наконец, он напомнил об отсутствии вещественных доказательств: никто не видел, как Элен добавляла яд в пищу своих жертв, никто не нашел среди ее пожитков ни единой дозы мышьяка и никто не мог поручиться, что он у нее хоть когда-то имелся.

Но убеждение, что Элен повинна в этих смертях, одержало верх. А еще оставались выжившие, которые не пали жертвой ее умысла, их показания были подкреплены комментариями врачей. Эти люди описывали те же боли, те же симптомы, следовательно, их ожидали те же последствия. Суд не продлился долго, и присяжные вынесли обвинительный вердикт без каких-либо смягчающих обстоятельств, приговорив Элен Жегадо к казни на гильотине.

Узнав о приговоре, Элен воскликнула, что Бог знает о ее невиновности, поэтому ей не страшно предстать перед ним, возможно, чуть раньше, чем следовало бы. Верно одно: те, кто с ней так обошелся, однажды ответят за это перед Всевышним!

Вечером 25 февраля 1852 года женщину, которую позже окрестили одной из величайших серийных убийц в истории французского правосудия, известили о том, что казнь состоится следующим утром. В немногие оставшиеся ей часы она не спала и не выказывала особого страха. Она согласилась исповедаться тюремному капеллану, в последний раз посетила мессу, а затем безропотно проследовала за палачом.

Фанни Ламбер

Хоть имя Фанни Ламбер и осталось в летописи французской преступности, правильнее было бы рассматривать ее как соучастницу в «деле отравительниц», поскольку она