«Временные правила» были встречены враждебно не только студентами, но и большинством профессоров. Совет Петербургского университета признал их противоречащими многим положениям университетского устава 1863 г. Комиссия, куда вошел и декан физико-математического факультета, выступила со своими контрпредложениями. В бумагах Н. А. Меншуткина сохранился проект правил для студентов, который она выработала. Николай Александрович и его коллеги считали, что студенты имеют право собираться на сходки для обсуждения вопросов, их касающихся; могут устраивать кассы, столовые, читальни и другие учреждения; могут организовывать товарищества для совместных занятий литературой. Но предложения профессоров так и остались лишь проектом. А царская администрация продолжала делать ставку на грубую силу. В студентах упорно не желали видеть полноправных граждан. (Да и были ли таковые вообще в Российской империи? Вышедший во время первой русской революции «Современный общественно-политический и экономический словарь» с полным основанием утверждал: «В самодержавном государстве есть только “обыватели” и “подданные”, но нет граждан».)

Молодежь сознавала свое положение, но она чувствовала и свое призвание. В одной из прокламаций, ходивших среди студентов Петербургского университета (она сохранилась среди бумаг декана физико-математического факультета), говорилось:

Мы не злодеи… Мы русские люди душою,

Счастье отчизны: вот наша программа и наш аттестат.

Родину любим, за Русь постоим головою, —

Что же нас гонят, злодеями дерзко клеймят?

Истина, братство, наука, познанье, свобода, —

Что нас влечет к вам, заветные наши мечты?

Счастье России и счастье родного народа,

Наш идеал задушевный – поруган и ты…

Жаждем мы света, мы жаждем познанья науки, —

Дерзкой рукой преграждают к науке нам путь!

Матушка Русь. Велики твои честные муки, —

Скоро ль придется спокойно тебе отдохнуть…

Братья-товарищи! Будущность нашей отчизны

В наших руках. Соберемся же дружной семьей,

И не положим в потомстве себе укоризны,

И не сдадимся безропотно… Выйдем на бой!

Н. А. Меншуткин делал все, что мог, для улучшения условий жизни и учебы своих подопечных. При активном участии Николая Александровича были организованы оркестр и хор студентов университета. В его деканство было образовано студенческое научно-литературное общество.

Николай Александрович постоянно противостоял давлению инспекции. Но успешно защищать интересы студенчества можно было лишь при поддержке ректора, а с М. И. Владиславлевым декан физико-математического факультета общего языка не нашел. В 1887 г. Н. А. Меншуткину пришлось уйти со своего поста.

А. С. Попов в это время уже преподавал в Минном офицерском классе в Кронштадте.

1880 год

Первые годы учебы в университете сложились для А. С. Попова тяжело. Казалось бы, о жилье и о куске хлеба заботиться не надо, но… Неудобно совестливому человеку чувствовать себя обязанным за кров, харчи и плату за обучение. К тому же видишь, как трудно брату, как тяжело идут у него дела с изданием газеты. Как тут не помочь. А дел в редакции всегда непочатый край, одной корректуры сколько. Над ней нередко приходилось засиживаться до поздней ночи. А тут еще, как всегда не вовремя, подкралась болезнь. В результате переходной экзамен за второй курс (по дифференциальному исчислению) был провален. Пришлось остаться на второй год.

Чтобы постоянно не отвлекаться от занятий, Александр перебрался на собственную квартиру (если так можно назвать снятую за умеренную плату комнатку на Казанской улице); стал зарабатывать на жизнь уроками, как это делали многие его товарищи; а чуть выдавалась свободная минута, отправлялся в физический кабинет. Он находился в старом кирпичном здании петровской постройки во дворе университета. Для занятий студентов шкафами была отгорожена часть старинной залы. В нескольких местах были пристроены скрипучие деревянные антресоли. На них занимались молодые люди, оставленные при университете для получения профессорского звания. Практические занятия по физике со студентами Петербургского университета по инициативе Ф. Ф. Петрушевского начали проводиться с января 1865 г. Тогда таких практикумов не было еще ни в одном из высших учебных заведений Европы.

Физико-математический факультет Петербургского университета по праву мог гордиться своими преподавателями. А. М. Бутлеров, Д. И. Менделеев, П. Л. Чебышев – эти имена известны не только в России, но и далеко за ее пределами. Хорошо знакомо ученому миру и имя профессора Ф. Ф. Петрушевского, первого председателя Русского физического общества, автора работ по электромагнетизму и оптическому приборостроению. А. С. Попову и его товарищам Федор Фомич читал общий курс физики на первом и втором годах обучения, руководил практическими занятиями. Важность демонстраций вновь открытых физических явлений, воспитания у студентов навыков обращения с приборами понимали и молодые коллеги Ф. Ф. Петрушевского. Не случайно, как нам думается, лаборантами в физическом кабинете начинали свою ученую карьеру будущие профессора П. П. Фан дер Флит и И. И. Боргман.

Петр Петрович Фан дер Флит студентам первого года обучения читал «Элементарный курс механического отдела физики», четверокурсникам – лекции по электричеству, которому уделял особое внимание. В 1877 г. молодым ученым была защищена докторская диссертация «Опыт объяснения внешних явлений электрического тока», а в 1881 г. вышла его монография «Опыт физической теории электрического тока». Поэтому именно П. П. Фан дер Флиту было поручено рецензирование кандидатской работы А. С. Попова «О принципах магнитодинамоэлектрических машин».

Иван Иванович Боргман был одним из наиболее талантливых молодых преподавателей университета. Его любили студенты и уважали профессора (впоследствии он стал первым выборным ректором Петербургского университета). В год поступления А. С. Попова в университет Иван Иванович защитил диссертацию «О гальваническом сопротивлении углей при различных температурах» и с осени 1877 г. в качестве приват-доцента начал чтение лекций по оптике для студентов третьего и четвертого курсов, оставаясь в то же время лаборантом физического кабинета. Основные научные работы главы Петербургской школы физиков, принесшие ему мировую известность, относятся к изучению электрических и магнитных явлений. И. И. Боргман в своих лекциях и на практических занятиях пропагандировал идеи Фарадея и Максвелла.

Другим преподавателем, оказавшим несомненное влияние на формирование научных взглядов А. С. Попова, был О. Д. Хвольсон, читавший студентам третьего курса лекции о теплоте. Основные труды ученого посвящены электричеству и магнетизму. Он был членом Русского технического общества, где в 1881 г. прочел курс публичных лекций по электричеству. Чтение сопровождалось демонстрацией опытов. Одним из зрителей мог быть и А. С. Попов, к тому времени уже познакомившийся с несколькими членами VI (электротехнического) отдела Русского технического общества.

Несколько необычна биография еще одного преподавателя физики, Д. К. Бобылева, читавшего А. С. Попову и его товарищам на четвертом