Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 72

вместе, не разлучаясь ни на минуту, ходили по разным учреждениям, чтобы получить дозволение похоронить нашу крошку, вместе заказывали все необходимое для ее погребения, вместе наряжали в белое атласное платьице, вместе укладывали в белый, обитый атласом гробик и плакали, безудержно плакали. На Фёдора Михайловича было страшно смотреть, до того он осунулся и похудел за неделю болезни Сони. На третий день мы свезли наше сокровище для отпевания в русскую церковь, а оттуда на кладбище в Plain Palais[19], где и схоронили в отделе, отведенном для погребения младенцев. Через несколько дней могила ее была обсажена кипарисами, а среди них был поставлен белый мраморный крест. Каждый день ходили мы с мужем на ее могилку, носили цветы и плакали».

1.28. Внешность

В биографической книге «Достоевский без глянца» под редакцией Павла Фокина жизнь писателя реконструируется на основе свидетельств современников.

Друг детства писателя, Степан Дмитриевич Яновский, вспоминает, как выглядел Достоевский в год публикации первого романа.

«Вот буквально верное описание наружности того Фёдора Михайловича, каким он был в 1846 году, – пишет Яновский. – Роста он был ниже среднего, кости имел широкие и в особенности широк был в плечах и в груди; голову имел пропорциональную, но лоб чрезвычайно развитой с особенно выдававшимися лобными возвышениями, глаза небольшие светло-серые и чрезвычайно живые, губы тонкие и постоянно сжатые, придававшие всему лицу выражение какой-то сосредоточенной доброты и ласки; волосы у него были более чем светлые, почти беловатые и чрезвычайно тонкие или мягкие, кисти рук и ступни ног примечательно большие. Одет он был чисто и, можно сказать, изящно; на нем был прекрасно сшитый из превосходного сукна черный сюртук, черный казимировый жилет, безукоризненной белизны голландское белье и циммермановский цилиндр; если что и нарушало гармонию всего туалета, это не совсем красивая обувь и то, что он держал себя как-то мешковато, как держат себя не воспитанники военно-учебных заведений, а окончившие курс семинаристы…»

Читая это описание, я отмечаю для себя три момента: что эту циммермановскую шляпу, уже изрядно потрепанную, мы увидим в начале «Преступления и наказания»; что в таком наряде писатель Достоевский сродни тому стражу порядка, о котором поется в песне Франко Баттиато[20]: «В первый день работы регулировщик в униформе чувствует себя не в своей тарелке»; и что некий студент, герой дебютного романа Тициано Скарпы[21]«Occhi sulla graticola» («Глядя на решетку»), пишет дипломную работу о жалких, неприглядных персонажах Достоевского.

Сомневаться не приходится: перед нами господин, имеющий самый неприглядный вид.

В первом же романе «Бедные люди», вышедшем в 1846 году, которым датируется и портрет Достоевского в циммермановском цилиндре, каким запомнил писателя Яновский, более чем достаточно таких неприглядных персонажей, и первым в этом ряду можно назвать всеми унижаемого Макара Девушкина, который, как было сказано выше, готов влезть в долги, чтобы купить подарок своей юной подруге Вареньке, тогда как самому денег не хватает даже на ремонт прохудившихся сапог или покупку новых пуговиц вместо оторвавшихся, и он сгорает от стыда, что вынужден ходить на службу в таком виде. И вот однажды, в начале сентября, с ним случается нечто страшное.

1.29. Биография морщин

В книге под редакцией Фокина приводится еще один словесный портрет Достоевского, каким увидела его несколько лет спустя, после вынесения смертного приговора и ссылки, публицистка и мемуаристка Христина Даниловна Алчевская, оставившая воспоминания о писателе:

«Передо мною, – пишет она, – стоял человек небольшого роста, худой, небрежно одетый. Я не назвала бы его стариком: ни лысины, ни седины, обычных примет старости, не замечалось; трудно было бы даже определить, сколько именно ему лет; зато, глядя на это страдальческое лицо, на впалые, небольшие, потухшие глаза, на резкие, точно имеющие каждая свою биографию, морщины, с уверенностью можно было сказать, что этот человек много думал, много страдал, много перенес».

1.30. Страшное происшествие

Страшное происшествие, так взволновавшее Макара Девушкина, главного героя «Бедных людей», заключалось в том, что он, служа переписчиком (как и Акакий Акакиевич, главный герой «Шинели» Гоголя), 8 сентября по поручению начальника переписывал важную бумагу и пропустил одну строчку. На следующий день Девушкина вызвали к «его превосходительству», то есть к самому генералу, возглавляющему этот департамент, где его начали распекать: «Нераденье! Неосмотрительность! Вводите в неприятности!»

Он раскрыл было рот, но промолчал.

Хотел было извиниться, но не смог.

Думал убежать, но не посмел.

И в этот момент «такое случилось, – пишет Девушкин, – что я и теперь едва перо держу от стыда. Моя пуговка – ну ее к бесу – пуговка, что висела у меня на ниточке, вдруг сорвалась, отскочила, запрыгала (я, видно, задел ее нечаянно), зазвенела, покатилась и прямо, так-таки прямо, проклятая, к стопам его превосходительства, и это посреди всеобщего молчания! <…> Последствия были ужасны! Его превосходительство тотчас обратили внимание на фигуру мою и на мой костюм».

И тогда, памятуя о своем неприглядном отражении в зеркале, он бросается поднимать пуговицу, но безуспешно: пуговица «катается, вертится, не могу поймать, словом, и в отношении ловкости отличился, – продолжает он. – Тут уж я чувствую, что и последние силы меня оставляют, что уж все, все потеряно! Вся репутация потеряна, весь человек пропал!»

В конце концов ему удалось схватить пуговицу, и он «приподнялся, вытянулся, да уж, коли дурак, так стоял бы себе смирно, руки по швам! Так нет же: начал пуговку к оторванным ниткам прилаживать, точно оттого она и пристанет; да еще улыбаюсь, да еще улыбаюсь».

1.31. Его превосходительство

Его превосходительство отвернулся от Девушкина, словно не мог его больше видеть, потом опять взглянул, повернулся к его начальнику:

«Как же?.. Посмотрите, в каком он виде!.. Как он!.. Что он!..»

«Не замечен, ни в чем не замечен, – ответили ему, – поведения примерного, жалованья достаточно, по окладу…» – «Ну, облегчить его как-нибудь, – говорит его превосходительство. – Выдать ему вперед…» – «Да забрал, говорят, забрал, вот за столько-то времени вперед забрал. Обстоятельства, верно, такие, а поведения хорошего и не замечен, никогда не замечен».

Девушкин пишет Варваре, что он в тот момент словно в адском огне горел (сколько раз в произведениях Достоевского герои испытывают схожие чувства?). Но тут он слышит громкий голос его превосходительства, который велит: «Переписать же вновь поскорее; Девушкин, подойдите сюда, перепишите опять вновь без ошибки…» И, раздав присутствующим указания, его превосходительство всех отпускает. Комната пустеет, остаются только он и Девушкин.

1.32. Словно такому же генералу

Едва все разошлись, как его превосходительство поспешно вынул бумажник и достал из него сторублевую купюру.

«„Вот, – говорят они, – чем могу, считайте, как хотите…“ –

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 72