Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 164
Для Джаннино это была вторая победа на «Милле Милья» и шестая подряд для Феррари, но главное, что это были ценные очки в зачет чемпионата мира.
На «Ле-Мане», в июне, не было частников, которые набрали бы очки в копилку Маранелло, за исключением Джаннино Мардзотто, ехавшего в паре с братом Паоло и занявшего пятое место в итоговом зачете, – блестящий результат для братьев, которые участвовали ради развлечения, но разочарование для фабрики в Маранелло. Однако она взяла свое с помощью пары Фарина-Хоторн на следующей гонке «24 часа Спа», на которую не вышли «Ягуар», «Астон Мартин» и «Ланча» – то есть основные соперники «Феррари» в борьбе за титул. Следует отметить, что в Европе в 1953 году в золоте никто не купался, и производители были вынуждены тщательно выбирать гонки для участия.
В конце августа, на пятую гонку сезона, «1000 километров Нюрбургринга», были заявлены три «Феррари», но участвовала только одна. Чемпионат был в разгаре, фабрика Маранелло была в шаге от leadership[66] в чемпионате. Феррари отправил в Германию три «375»: берлинетту для экипажа Виллорези – Хоторн и два спайдера для пар Аскари – Фарина и Мальоли – Карини. Но тесты на трудной немецкой трассе в Айфельском лесу подвергли машины серьезным испытаниям. Хоторн повредил кузов, у Мальоли вышла из строя КПП, а у Фарины – подвеска. Механики «Феррари» использовали всю свою фантазию и сделали из трех машин одну, которую передали сильнейшей паре (то есть двум чемпионам мира, Аскари и Фарине), которая в воскресенье выиграла гонку и вернула «Феррари» лидерство.
На этом этапе, несмотря на необходимость защищать свои позиции в чемпионате, Феррари вновь отказался участвовать в следующей гонке, которая потребовала бы долгой поездки в Северную Ирландию, где на трассе «Дандрод» была запланирована «Турист Трофи». Причины вновь были экономическими. В октябре Феррари понял, что, если он хочет победить в первом официальном чемпионате мира среди спорткаров, ему придется ехать гораздо дальше, чем на север Ирландии. Но, сведя, насколько это было возможно, дебет с кредитом, Феррари пришел к выводу, что официальное участие команды в гонке «Каррера Панамерикана Мехико», завершавшей чемпионат, было невозможно из-за расходов, необходимых для долгой поездки и поддержки на месте, – они были больше, чем компания могла себе позволить.
Но тут помогла сеть личных контактов, которую Энцо Феррари сплел в предыдущие годы. Феррари мог опереться на ряд импортеров и дилеров, которые, удовлетворяя свой спортивный азарт, были рады угодить хозяину Маранелло, участвуя в гонках с ним или за него. Естественно, для Энцо это не было ново, поскольку тем же занималась его Скудерия на протяжении большей части 1930-х. Но именно благодаря двум из них – всегда находящемуся рядом Луиджи Кинетти, а также активному Франко Корнаккье, дилеру «Феррари» в Милане, Энцо стал двукратным чемпионом мира в одном сезоне.
Двухлетка 1952–1953 была восхитительной для Энцо Феррари и его компании, ставшей действительно ключевой фигурой в мировом автоспорте. За последние пять лет «Феррари» неизменно выигрывала «Милле Милья», и не было гонок на выносливость – от «Ле-Мана» и «Спа» до «1000 километров Нюрбургринга» и «Каррера Панамерикана Мехико», – где «Феррари» не была бы в числе победителей. За два года она стала чемпионом в «Формуле-1», а в этом году завоевала мировой титул и в классе спорткаров.
Триумфы на трассах стали потрясающей рекламой для небольшой компании, расположившейся у подножия Апеннин – в эту живописную местность стали приезжать все более богатые и известные клиенты. Начало положил Роберто Росселлини, который посетил Маранелло вместе со своей женой Ингрид Бергман. Феррари, продавший им модель «166», был очарован глазами Ингрид, цвет которых, серо-золотой, он позже попытался воссоздать на кузовах автомобилей, предназначенных для более изысканной клиентуры.
Росселлини стал постоянным клиентом и теперь покупал одну модель за другой. Но он был не единственным из богатых и влиятельных людей планеты, которые, однажды испытав волнение от «Феррари», выучили наизусть дорогу из Модены в открытое поле. Актеры, актрисы, такие, как Анна Маньяни, предприниматели – от Джанни Аньелли до Генри Форда II – теперь соревновались за то, чтобы приобрести те немногие экземпляры машин, которые делал Феррари. В 1953 году их было всего пятьдесят семь. Прекрасно владея искусством позволять себе мало или вовсе ничего, чтобы придавать себе таинственности – а своим автомобилям, следовательно, притягательности, – Феррари теперь тщательно выбирал клиентов, с которыми он хотел общаться, проводил для них личные экскурсии по заводу, приглашал на завтрак. Среди них, разумеется, были и особы королевских кровей, например, император Вьетнама Бао Дай, европейские монархи, такие, как принц Бернард Нидерландский, король Бельгии Леопольд III, и, будучи принятыми ко двору короля Энцо, они общались с ним на равных.
Более того, спортивные и коммерческие успехи создали ту атмосферу спокойствия в Маранелло и Модене, которой не было раньше. Энцо Феррари оставался абсолютным хозяином не только компании, но и всего, что ее окружало. Конечно, тех или иных финансовых забот хватало всегда, хватало и забот о здоровье – они были связаны с тревогой и беспокойством, и Феррари переносил их тяжело. Но вокруг него работала целая команда сотрудников, инженеров, техников, рабочих, механиков – и, конечно, пилотов, – трудившихся в такой гармонии, которой не было в мире Энцо Феррари в другие времена. Случалось, что по вечерам он устраивал ужин для своих инженеров в ресторане «Жеребец» или заходил в мастерскую поздно вечером с женой и сыном, не столько для проверки, сколько для того, чтобы дать своим сотрудникам понять: все они – часть одной большой семьи.
Но очень скоро эта идиллическая атмосфера развеялась.
Глава 25
Измена родине
После исчезновения «Альфа-Ромео» на горизонте автогонок появилась гроза по имени «Ланча» – несмотря на расходы, компания вернулась в гонки, то есть к своим корням. Фирма, старающаяся восстановить свой спортивный имидж и не знавшая ограничений по бюджету, использовала очень простой способ подняться: нанимала лучших людей. Джанни Ланча, сын основателя и идеолог спортивного возрождения туринской фирмы, нашел в Витторио Яно, создателе «Аурелии», нужного человека и с технической точки зрения, и с точки зрения спортивного азарта. Оставалось найти пилотов. И Ланча просто решил взять лучшего из действующих.
Феррари ничего не видел или не хотел видеть, а может, просто не верил в то, как близко подбирался Ланча к его чемпиону мира. Верный разработанному сценарию, хотя и понимая привлекательность Аскари, которую тот обрел на исходе замечательного 1953 года, Феррари продолжал капризно темнить со своими пилотами относительно спортивных планов на 1954 год. Менялся регламент, чемпионат
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 164
