Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 194
всегда соответствует практической или бытовой стороне его жизни.
Поэтическое авторское начало, будучи результатом переживания автором окружающей его действительности, может подниматься над этой действительностью, спорить с ней, входить в непримиримый конфликт. Но самое важное и всегда парадоксальное состоит в том, что этот конфликт возникает не только с «внеположенной действительностью», но и с действительностью в самом себе. Например, как считают многие исследователи, Достоевский открывал бездны в себе самом – а его святые, равно как и негодяи, это как бы он сам. Но в то же время ни один персонаж не равен ему, как таковому. Каждый характер итожил его жизненные впечатления и размышления, но ни один не вбирал в себя его самого, во всей объемности и полноте его человеческой индивидуальности.
– А разница в работе над картиной у себя дома и здесь, в Италии? Вы ее замечали?
– Конечно, замечал и даже очень. В Италии мне пришлось привыкать к новому характеру трудностей – это постоянное экономическое давление, с которым приходится считаться. А поскольку средства на фильм выделены весьма скромные, то это вынуждает меня все время корректировать свои замыслы в соответствии с их постановочной стоимостью. Например, ты помнишь, что в Москве на «Сталкере» у нас был большой процент технического брака пленки, но, тем не менее и в конце концов, мне дали еще одну возможность снимать ту же картину практически второй раз. Здесь этого нельзя себе даже представить – конец всей затеи, да и только! (здесь, правда, стоит вспомнить, как на съемках «Жертвоприношения» шведы выстроили Тарковскому новую декорацию до времени сгоревшего дома! – О.С.).
При работе в Италии над «Ностальгией» в силу целого ряда причин очень затянулся подготовительный период. Из-за этого тут же пришлось отменить запланированные раньше съемки в Москве. Потому что решение всякой проблемы здесь упирается только в один-единственный, а именно денежный вопрос. Так что приходится все время выкручиваться, а от этого тоже очень устаешь. Если, снимая на натуре, ты тратишь время, чтобы дождаться нужного освещения ради необходимого тебе эффекта в кадре, то в другом кадре тебя непременно попросят как-то ужаться, чтобы компенсировать уже допущенный перерасход денег, не заботясь о том, что качество картины может от этого пострадать. Словом, как говорил поэт, «покой нам только снится»…
Но фильм при всех сложностях был так или иначе отснят полностью в соответствии с планом, то есть за 48 съемочных дней! Но ценою каких усилий! Мне кажется, что так я никогда не уставал…
Трудности еще, несомненно, усугублялись тем, что рядом не было моих сотрудников, работавших со мной в Москве из картины в картину. Той съемочной группы, которая понимала меня с полуслова. А здесь пришлось устанавливать все контакты с нуля. А потому было сложнее концентрироваться на съемочной площадке, сохраняя и удерживая необходимый для съемки душевный настрой.
Работая над картинами в России, я во многом полагался на свою жену Ларису Павловну Тарковскую, второго режиссера, моего незаменимого друга и помощника. Например, прежде подбором исполнителей практически занималась она. А в Италию она добралась только тогда, когда все актеры были уже утверждены.
Но, приближаясь к завершению работы, я чувствую тем не менее не только усталость, но и вполне определенное удовлетворение. Новый для меня опыт совместной работы, конечно, во многих отношениях не только сложен, но и очень плодотворен. С одной стороны, получена возможность оценить самого себя заново, в других параметрах и исчислениях. А с другой стороны, переоценить и пересмотреть многое, к чему в Союзе мы относились как к само собою разумеющейся данности. Существенный опыт для человека!
– А что вы можете сказать об актерах, снимающихся в «Ностальгии»?
– Отвечая на этот вопрос, приходится начать с огромной потери, которая предшествовала съемкам: в Москве умер замечательный актер Анатолий Солоницын, на которого писался этот сценарий. Для меня это был не просто любимый актер, но близкий мне человек и друг. Начиная с главной роли в «Андрее Рублеве», он снимался в каждом моем фильме. Играл Гамлета в моей театральной постановке… И вот такая история…
Хотя сейчас главную роль исполняет очень известный в России, как в театре, так и в кино, замечательный актер Олег Янковский. Надо сказать, что его слава заслужена. Работая с ним, мне пришлось убедиться, что я имею дело с профессионалом очень высокого класса, гибким и тонким русским актером. Я получил огромное удовольствие от работы и общения с ним, хотя сценарий приходилось переделывать, приспосабливая к новой актерской индивидуальности…
Кстати, сценарий мы писали вместе с замечательным итальянским писателем и поэтом Тонино Гуэрра, работавшим прежде с Феллини и Антониони. Он оказался моим добрым другом и очень помогал на всех этапах работы.
Доменико играет шведский актер Эрланд Юзефссон, прославившийся на весь мир в фильмах Бергмана. Мне очень нравится его Доменико – точно найдены взгляд, походка и пластика большого, незащищенного ребенка.
А вот героиню фильма играет начинающая итальянская актриса Домициана Джордано. Она сама пришла к нам на пробы, будучи еще студенткой театральной академии. До этого успела сняться только в одном эпизоде в фильме Коменчини «Мои друзья».
А еще, поскольку я снимаю итальянскую картину, то вынужден был считаться с некоторыми неожиданными для меня правилами. Оказывается, в фильме итальянского производства должен быть непременно занят определенный процент итальянских актеров. Поэтому мне пришлось отказаться от мысли пригласить на работу каких-то других русских или французских актеров. Потому русские персонажи, возникающие в памяти героя, волею обстоятельств исполняются итальянцами…
Так что пришлось постараться объединить в единый ансамбль актеров разных национальностей, разного опыта, разных школ, чтобы обеспечить целостную атмосферу фильма.
Тарковский выглядел очень усталым, я бы даже сказала – изнуренным. Он приблизился к завершающему этапу работы над фильмом: монтаж-но-тонировочному периоду. Это всегда был для него самый тяжелый и ответственный момент. Например, фильм «Зеркало» имел И вариантов монтажа. Зная его метод работы, могу сказать, что именно в этот период происходит у него действительное рождение фильма, как правило, мучительное для него и исполненное сомнений. Кажется, он буквально ваяет фильм из разрозненных кусков пленки, которые часто объединяются не прямыми действенными связями, а таинственной ассоциативной и поэтической логикой, которая зачастую возникает прямо здесь, за монтажным столом…
Для Тарковского всегда важен дом, куда он возвращается после работы… Когда я поднялась в его итальянскую квартиру, расположенную в верхнем этаже старого римского дома XV века, то не смогла сдержать улыбки. Кажется, что попади я в эту квартиру случайно, то и тогда немедленно догадалась бы, кто ее хозяева, – такими привычными и знакомыми были все интерьеры, предметы, запахи, которые удивительным образом немедленно поселялись там, где хотя бы ненадолго останавливался Тарковский, точно такие же, как и
Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 194
