Когда я выложил «Инициативу для стран-изгоев» перед Центром, там клюнули так, как я и предполагал — эта затея им понравилась.

*****

Наступил сезон выборов 2004 года, и в прессе стали появляться утечки из «источников в ЦРУ». Как правило, в них президент Буша выставлялся в невыгодном свете, и поддерживался его противник Джон Керри.

Вероятным подозреваемым в этом деле мне показался бывший руководитель моей разведывательной программы, убежденный демократ и активный фандрайзер[84], который сейчас, уйдя на пенсию, являлся подрядчиком, создав компанию, которая получала контракты от его закадычных друзей в Управлении. Мандарины в штаб-квартире и его партнеры по бизнесу просили его остыть, снизить свою политическую активность до окончания выборов.

— Почему бы нам не прекратить эти утечки? — спросил я одного из ответственных мандаринов.

— Мы бы хотели, — ответил он, — но нам не удалось найти их источник.

14. Мошенники

Коррупция — это власть плюс монополия минус прозрачность.

Аноним

По мере тчения времени после 11-го сентября и увеличения числа обученных оперативных сотрудников на территории США, в штаб-квартире перестали понимать, что с ними делать. Там не могли больше держать этих людей на обучении, но и отправлять их за границу тоже не хотели. Проблема была «решена» путем создания дополнительных офисов на территории США, и как правило с использованием средств, предназначенных для ведения разведывательных программ за рубежом, осуществляемых не по линии Государственного департамента. Эти офисы, расположенные в коммерческих зданиях, конечно, не являлись дипломатическими объектами, но и не соответствовали тому, что имел в виду Конгресс, когда выделял финансирование ЦРУ.

«Потемкинские офисы» распространились по всей территории США и использовались в качестве резервуаров для вновь обученных сотрудников. Общей чертой таких мест был дорогой телевизор с большим экраном. Настроенный на различные новостные каналы, он придавал офису оживленную атмосферу новостной редакции.

Один из таких новых офисов я посетил в Калифорнии, чтобы обсудить один свой оперативный замысел. Когда я встретился с руководителем, то увидел, что за моей спиной, прямо над головой к стене был привинчен плазменный телевизор. Пока я излагал свое оперативное предложение, взгляд начальника постоянно блуждал по экрану.

Тот был не заинтересован моим предложением, и сказал, что сейчас занят развязыванием узлов одной из операций, которая пошла не так, как планировалась — он выдал агенту пять миллионов долларов на открытие банка, а тот сбежал с деньгами.

— Но вы вернули хотя бы часть денег? — спросил я.

— Ну, мы все еще пытаемся.

Один из моих коллег был назначен ответственным за создание одного из таких внутренних офисов.

— Мне выделили бюджет в сорок тысяч долларов на покупку телевизоров, — сказал он. — Я сказал, что не хочу их покупать, но мне ответили, что у меня нет выбора.

*****

В начале своей карьеры я много занимался поиском наводок на потенциальных информаторов и агентов, посещая коктейльные вечеринки, дипломатические мероприятия, конгрессы и выставки, но потом понял, что в штаб-квартире уже знали личности большинства наших потенциальных объектов разведывательного интереса, и нам оставалось только связаться с ними. Однажды, читая в штаб-квартире каблограмму, я увидел мимолетное упоминание о биологе из государства-изгоя, который работал в местной оружейной программе.

— Кто-нибудь с ним знаком? — спросил я.

— Нет.

— Кто-нибудь пытался ему позвонить?

— Нет.

— Никто не против, если я ему позвоню?

— Может быть. Напишите запрос на одобрение.

Я выяснил, что наш объект распространяет резюме в поисках работы. Это был идеальный способ связаться с ним. Я взял трубку и позвонил этому человеку, чтобы договориться о встрече.

— У меня в руках копия вашего резюме, — сказал я. — Вы — опытный ученый, и я думаю, что мы могли бы наладить плодотворное сотрудничество в моей области знаний, а именно в сфере программного обеспечения. Хотели бы вы поговорить об этом подробнее? Давайте встретимся.

— Интересно, что вы упомянули индустрию программного обеспечения, — ответил он. — Я проводил некоторые исследования в этой области и с удовольствием встречусь с вами, чтобы обсудить это подробнее.

Мы договорились о встрече на следующую неделю.

Затем я запросил разрешение у руководства позвонить ему. Штаб-квартира была против. «Как вы сообщите ему, откуда вы узнали его имя? — спросили там. — Он заподозрит неладное, если вы просто сделаете ему “холодный звонок”. Вы должны быть готовы объяснить, откуда вы знаете его имя».

Я много лет звонил многим людям и никогда не сталкивался с подобной проблемой. Если же кто-то все-таки спрашивал об этом, я отвечал, что нашел его имя в Интернете, или что просто не помню, или что его мне передал кто-то из коллег.

Для штаб-квартиры я придумал сложный сценарий. Ученый когда-то работал по контракту на неполный рабочий день в компании в немецком Ганновере. Я договорился о встрече с ганноверской компанией, чтобы обсудить программные продукты. В Лэнгли я сообщил, что один из сотрудников этой компании упомянул имя ученого. Мне понадобилось несколько страниц, чтобы изложить все это руководству и убедить его, что ему понравится и что это сработает. К тому времени, когда в Центре одобрили операцию, я уже три раза встретился с ученым.

Биолог был из государства-изгоя, где не было резидентуры ЦРУ. Это всегда было плюсом, потому что устраняло из операции несколько уровней руководства. Он оказался открытым и восприимчивым человеком. Мы сразу приступили к делу, и после второй встречи он начал предоставлять мне разведданные — не очень ценные, но это был неплохой старт. Поскольку он искал научные проекты, мы могли выложить наши документы на стол, и я мог делать подробные записи о его действиях в прошлом и настоящем, начав составлять отчеты о биологическом оружии этого государства-изгоя.

*****

Я планировал встретиться с агентом на семинаре по ядерным материалам в Гамбурге. В последнюю минуту он отменил встречу, но я все равно отправился на семинар и осмотрелся. Там мне удалось найти человека из страны с зарождающейся ядерной программой, и завязать с ним разговор. Он дал мне несколько поводов для дальнейшего общения, и позже мы встретились за ужином. После этот человек уехал домой, в свою страну, и мы время от времени обменивались телефонными звонками и электронными письмами.

Ядерная программа была вялой, но все же это была программа, и я решил, что с этим новым гамбургским другом стóит поддерживать связь.

Прошло время, и я прочитал в газете, что страна, откуда был родом мой новый знакомый, заявляет о своем интересе к