Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 136

Шаг за шагом я вкладывал в работу все больше и больше из истории моей собственной жизни, это одновременно и освобождало, и ужасало меня.

Я крепко спал, когда в девять утра в субботу неожиданно зазвонил телефон. Все знали, что я пишу по ночам, и поэтому старались не тревожить меня до полудня. Сразу промелькнула мысль, что этот звонок важный и неотложный.

Я дотянулся до трубки и, с трудом сообразив, каким концом ее надо прикладывать к уху, промычал: «Алёэтокто».

Я мгновенно узнал голос Харлана Эллисона.

– Я послал в жопу всех этих чмошников из KPFK, – сказал он. После этих слов последовал поток проклятий и ругательств, в равной степени яростных и стилистически совершенных. В соответствии с последним желанием Майка Ходела Харлан вел передачу «Двадцать пятый час» вот уже больше года. За это время он порядком устал от постоянных конфликтов с руководителями радиостанции по поводу содержания передач. Ему надоели интриги в стиле Политбюро, с помощью которых руководство пыталось решить, кто круче и кто за что отвечает. Камнем преткновения стал ожесточенный спор по поводу того, можно или нельзя будет Харлану прочитать один из его рассказов. В рассказе присутствовала лексика, которая раньше вполне всех устраивала, но теперь руководители студии сочли ее неприемлемой.

Харлана все это достало, и он решил уйти.

– Я хочу, чтобы ты стал ведущим «Двадцать пятого часа», – сказал он.

– А что скажут на станции? Разве у них нет права голоса?

– Нет, пошли они на хер. Майк отдал передачу мне, она моя. У меня авторские права на это шоу, и все оформлено на компанию, которая принадлежит мне, а теперь я передаю их тебе. Это твой жанр, ты знаешь людей, и был когда-то журналистом, и на радио работал тоже…

Лучше тебя не найти. Так ты согласен или нет?

– Ну да-а… да, согласен, – ответил я.

– Тогда вперед, удачи! – сказал Харлан и повесил трубку.

Две чашки кофе спустя я был уже достаточно бодр и понял, на что я только что подписался. Вести двухчасовое еженедельное ток-шоу на радио значило гораздо больше, чем просто интервью. Каждый выход в эфир требовал тщательной подготовки, надо было читать книги приглашенных авторов, делать обзор последних событий в области научной фантастики, искать и убеждать гостей принять участие в передаче, и все это нужно было делать параллельно работе над «Капитаном Пауэром».

ДВЕ ЧАШКИ КОФЕ СПУСТЯ Я БЫЛ УЖЕ ДОСТАТОЧНО БОДР И ПОНЯЛ, НА ЧТО Я ТОЛЬКО ЧТО ПОДПИСАЛСЯ. ВЕСТИ ДВУХЧАСОВОЕ ЕЖЕНЕДЕЛЬНОЕ ТОК-ШОУ НА РАДИО ЗНАЧИЛО ГОРАЗДО БОЛЬШЕ, ЧЕМ ПРОСТО ИНТЕРВЬЮ.

И тут сработал фактор страха. Я еще хорошо помнил, как студентом не мог закончить чтение своего рассказа на занятиях у миссис Чатер, и как меня тошнило от ужаса из-за того, что мне предстояло разговаривать с тридцатью абитуриентами Университета Лос-Анджелеса. Да, у меня были короткие десятиминутные выступления на радио KSDO, но вести шоу на радио каждую пятницу в течение двух часов, быть в прямом эфире, когда тебя слушают тысячи людей… Сама идея приводила меня в ужас.

В следующий момент я был у телефона и нервно набирал номер Харлана, чтобы отказаться, но пересилил себя и повесил трубку. Да, сама идея заставила меня дрожать от страха, но разве это не та самая причина, чтобы взяться за дело? Разве это не говорило о том, что я обязан это сделать?

ПЯТЬ ЛЕТ РАБОТЫ И БОЛЕЕ ПЯТИ СОТЕН ИНТЕРЕСНЕЙШИХ ИСТОРИЙ КАНУЛИ В ЛЕТУ.

Я приехал в Лос-Анджелес прежде всего для того, чтобы воспользоваться всеми доступными шансами. Более того, шоу предоставит мне возможность встретиться и познакомиться с лучшими умами в области научной фантастики, фэнтези и ужасов, это станет бесценным опытом в моем развитии как писателя.

Я могу это сделать. Я обязательно сделаю это.

Через шесть дней, 26 июня 1987 года, в пятницу, проглотив подступающий к горлу ужас, я провел свой первый эфир в рамках «Двадцать пятого часа». Вторым ведущим был Ларри Дитиллио, его чувство юмора удачно компенсировало мои унылые монологи. Мы брали интервью у Уолтера Кёнига, актера, игравшего в сериале «Звездный путь», и тут мой ужас вырвался наружу, заставив голос звучать на октаву выше обычного, но я взял себя в руки. Я вел передачу долгие пять лет. Нет, я не получил за это ни цента, радиостанции Pacifica существовали за счет поддержки слушателей, а работали на них в основном волонтеры. Но за 260 передач мы смогли взять интервью у таких знаменитостей, как Уильям Гибсон, Рэй Брэдбери, Нил Гейман, Дин Кунц, Джон Карпентер, Уэс Крэйвен, Роберт Блох, Вонда Макинтайр и Норман Спинрад. Каждую пятницу мы устраивали мастер-класс по писательству с участием лучших в жанрах фантастики и фэнтези.

У KPFK не было средств для записи наших передач, и поэтому я использовал свой VHS-видеорекордер, настроенный на нужную радиочастоту, надеясь, что однажды опубликую все интервью в одной большой книге.

Я и не подозревал, что головка записывающего устройства была повреждена, и поэтому запись можно было прослушать только на том же устройстве. После того как оно окончательно вышло из строя, мне удалось спасти всего лишь несколько записей. Пять лет работы и более пяти сотен интереснейших историй канули в Лету.

Знаешь, а у тебя очень злое чувство юмора, дорогой мой Майк Ходел.

Первая серия «Капитана Пауэра» вышла в эфир 20 сентября 1987 года и стала детским сериалом номер один во всех Соединенных Штатах. Это было уже третье шоу такого высокого уровня, в котором мне посчастливилось поработать. Сериал был особо популярен среди армии фанатов научной фантастики. Даже всем известный критик Роджер Эберт был в восторге.

Понятно, что сериал был тут же атакован различными инициативными группами, борющимися с «избыточным насилием». Газеты печатали статьи, направленные против сериала, телевидение не осталось в стороне и организовало свою шумиху, нас препарировали, обливали грязью, спускали на нас всех собак. Даже активист Джерри Рубин[70] успел прокатиться на волне протестов против сериала и писал в Los Angeles Times, что «Капитан Пауэр» «рассказывает тысячам детей миф о том, что насилие может устранить все различия между нами»[71].

В прессе постоянно повторяли, что в каждой серии зрители становились свидетелями до ста тридцати актов насилия, что было просто смешно, и никто из них не подвергал эту оценку критике. Сто тридцать сцен насилия в эпизоде, который длится всего лишь двадцать две минуты, значат, что каждая минута серии должна была включать по пять таких сцен. Это было просто невозможно, к тому же далеко выходило за рамки нашего бюджета. Копнув глубже, мы поняли, что критики считали сценой насилия каждую пулю, которая вылетала из ствола, вместо

Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 136