Мы трое � Козловский, Райкин и я � вскочили, ошарашенные этим страшным сообщением. А Утесов продолжал спокойно лежать.

Козловский не сдержался:

��Лёдя, ты что, глухой?! Не слышишь, что произошло?!

��Слышу,�� не двигаясь и не открывая глаз произнес Утесов.

��И никак не реагируешь?!

��Нет.

��Почему?�� спросил я.�� Мы знаем, что ты не любишь Хенкина, но ведь это большой актер, наш коллега и товарищ!

��Потому что это брехня.

��Ну откуда у тебя такое нахальство?!�� почти закричал я.�� Ведь дело произошло в Сухуми, а не здесь � в Сочи! Почему ты думаешь, что это неправда?

��Потому что � брехня.

��У тебя есть объяснение?�� нервно спросил Козловский.

��Конечно.

��Какое?

Утесов спокойно произнес:

��Если б Володьку укусил тарантул, сдох бы тарантул!

К счастью, слух оказался ложным, и Владимир Яковлевич действительно был жив. А вот кусал ли его тарантул?.. Осталось тайной.

Я когда-то был женат на женщине по имени Рая. Леонид Утесов ее органически не переваривал и называл не иначе, как Райкой.

Когда я женился на моей теперешней дорогой Лене. Леонид Осипович сразу же проникся к ней большим дружеским чувством. И однажды сказал:

��Как я счастлив за Оню: раньше он был Райкин, а теперь � Ленин!

Перед нашим уходом из Одессы на Кавказский фронт повстречал я знакомого парня из оперативного отдела. Идет по Дерибасовской и хохочет.

��Ты что?

��Ой, не могу! Посмотри, что эта старая еврейка написала на справке о выезде за границу!�� И протягивает мне стандартный, отпечатанный на машинке вопросник: Имя?.. Фамилия?.. Куда собираетесь выехать?.. Есть ли родственники за границей?.. Имели ли сношения с иностранцами?..

Смеющийся таможенник указывает мне на последнюю графу. Там корявым почерком карандашом написано: �Один раз, и то с греком�.

В 1979 году я с Леночкой был в Париже по нашим творческим делам � готовили сценарий �Анна Ярославна�. И, естественно, навестили моих родственников Розенталей.

Обедаем у Люсиль � моей троюродной сестры. Народу � много. Кроме родни � жених дочери Люсиль.

Слово за слово, и я, дабы развеселить компанию, рассказываю вышеупомянутый эпизод� Наступило неловкое молчание. Наконец, мой сосед по столу тихо сказал мне на ухо: