Пройдя всю войну, талантливый военачальник безвременно скончался 12 сентября 1945 г., на 47-м году жизни.

Николай Митрофанович Пожарский награжден двумя орденами Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденами Кутузова I степени, Богдана Хмельницкого I степени, Суворова II степени, Красной Звезды, медалями.

Главный маршал артиллерии

Воронов Николай Николаевич

(1899–1968)

Николай Николаевич Воронов родился 5 мая 1899 г. в Петербурге. В 1917 г.

Николай Воронов сдал экстерном экзамены за среднюю школу и получил аттестат зрелости. В начале 1918 г. он стал курсантом 2-х Петроградских командных артиллерийских курсов, а глубокой осенью Николай Воронов, уже краском-артиллерист, вступает в борьбу с врагами Советской республики. В должности помощника, а затем командира батареи он участвует в боях с войсками Юденича. В советско-польской войне 1920 г., будучи командиром 1-й батареи 10-й стрелковой дивизии, Н.Н. Воронов попал в плен к белополякам, где пробыл около девяти месяцев.

После Гражданской войны Н.Н. Воронов по окончании Высшей артшколы комсостава занимает должность командира артиллерийского дивизиона 27-й Омской дивизии. В августе 1927 г. он поступает в Военную академию имени М.В. Фрунзе, успешно заканчивает ее и в мае 1930 г. назначается сначала командиром артиллерийского полка, а затем начальником артиллерии Московской Пролетарской дивизии.

С весны 1934 г. Николай Николаевич – начальник и военком 1-го Ленинградского артиллерийского училища. В 1936 г. бойцы и командиры, сражавшиеся за правое дело Испанской республики, познакомились с неустрашимым старшим артиллерийским советником Вольтером. По возвращении из Испании Н.Н. Воронову присваивается воинское звание комкор. Он был награжден орденами Ленина, Красного Знамени и назначен начальником артиллерии Красной армии.

Н.Н. Воронов разработал программу мероприятий по развитию артиллерии и изложил ее в подробной докладной записке, представленной в ноябре 1937 г. наркому обороны.

В докладной записке много внимания было уделено оснащению артиллерии разведывательной техникой, без которой эффект ее боевого применения, в первую очередь тяжелой и дальнобойной, резко ограничивался, а в ряде случаев само ее применение становилось бесцельным. В программе ставился вопрос о создании артиллерийского самолета-корректировщика, позволяющего разведывать артиллерийские батареи противника, ненаблюдаемые с наземных наблюдательных пунктов и укрытые в глубине боевого порядка противника, определять их точное местоположение (координаты) и корректировать артиллерийский огонь по ненаблюдаемым целям.

Ставил Н.Н. Воронов вопрос и о разработке новой звукометрической станции для обнаружения, определения места и корректирования стрельбы по звучащей цели (артиллерийская батарея). Правда, в 1936 г. уже была принята на вооружение звукометрическая станция, намного совершеннее предыдущих, но и она еще не решала многие задачи с необходимой точностью. Николай Николаевич писал: «Звукометрия в будущей войне будет играть большую роль»[340]. Этот прогноз оправдался: артиллерийские штабы подсчитали, что за 1942–1945 гг. в 46 операциях Красной армии с помощью звукометрических батарей были разведаны 33 721 артиллерийская батарея (т. е. 83,5 % от числа всех разведанных батарей артиллерийской инструментальной разведкой и 3435 минометных (63,5 процента)[341].

Ряд предложений Н.Н. Воронова имел целью развитие средств оптической, топографической и метеорологической разведки, обеспечение разведывательных органов автотранспортом и средствами тяги. Точно так же он предусмотрел и дальнейшее усовершенствование и создание новых образцов тяжелой и большой мощности артиллерии, несмотря на то что с 1937 г. уже начали поступать новые и модернизированные артиллерийские системы. В его докладной записке ставился вопрос о развитии самоходной артиллерии, расширении образцов минометного вооружения, средств механической тяги, радиосвязи и т. д. Целые разделы записки посвящались очередным проблема боевой подготовки личного состава артиллерии и организационно-штатной структуре артиллерийских частей и соединений.

Несмотря на то что далеко не все удалось сделать из намеченного, сделано было многое. До начала Великой Отечественной войны (за 1938–1941) было принято на вооружение новых образцов орудий почти втрое больше, чем за всю вторую пятилетку. Николай Николаевич Воронов внес немалую лепту в это огромной важности дело. Он стал известен и уважаем в научно-технических артиллерийских кругах.

Н.Н. Воронов дает заключение проекту Боевого устава артиллерии (часть 2-я, 1937). Этот устав сослужил хорошую службу в подготовке артиллерии к войне.

Летом 1938 г. Н.Н. Воронов в составе специальной комиссии побывал в районе боевых действий у озера Хасан, а через год участвовал в боях на реке Халхин-Гол, где организовывал боевые действия артиллерии в масштабе армейской группы войск. Осенью 1939 и летом 1940 г., в период освободительных походов в Западную Украину, Западную Белоруссию и Бессарабию, Н.Н. Воронов руководил перемещением вновь созданных артиллерийских частей на механической тяге, совершавших марши на большие расстояния.

Во время Советско-финляндской войны (1939–1940) он находится на Карельском перешейке, где руководит организацией боевых действий артиллерии при прорыве мощной долговременной обороны линии Маннергейма. Насколько важную роль играла советская артиллерия, в то время можно было убедиться, увидев в журнале «Суомен-Кувалехти» статью с портретом Н.Н. Воронова. В ней подчеркивалось, что «комкор Воронов со своими пушками является опасным врагом для Суоми»[342]. Николай Николаевич заслуженно удостоился новой правительственной награды – ордена Ленина. На месяц раньше Н.Н. Воронову было присвоено звание командарма 2-го ранга. Это звание общевойсковое, и тогда носили его всего два артиллериста – Н.Н. Воронов и В.Д. Грендаль. В июне 1940 г. при введении генеральских званий Н.Н. Воронову было присвоено звание генерал-полковника артиллерии.

В 1940 г. Н.Н. Воронов добивается введения у себя учета командных кадров и согласования с ним всех назначений и перемещений. Добивается переподчинения ему артиллерийских военно-учебных заведений. До этого они находились в ведении Главного управления вузов. И тогда еще в училищах был введен десятичасовой учебный день. Сверх него часовая ежедневная артиллерийско-стрелковая тренировка и тренировка в стрельбе из ручного оружия.

Получив артиллерийские училища в свое подчинение, Н.Н. Воронов собирает совещание начальников и, несмотря на неплохой личный опыт, внимательно выслушивает их предложения, разрешает широкое обсуждение положения в училищах, отвечает на вопросы.

«Авторитет его в наших глазах, – вспоминал бывший начальник Ростовского артиллерийского училища генерал-полковник артиллерии Ф.А. Самсонов, – рос в эти дни буквально по часам. Приятно было сознавать, что у руля стоит не только знающий и опытный артиллерист, но весьма разумный человек, умеющий выслушать, дать толковое разъяснение, незаносчивый, с ним можно было вести беседу. Одним только поведением на этом сборе Николай Николаевич добился такого уважения к себе, какого не достигнуть посылкой директив и в несколько лет. Через нас, начальников училищ, через наши рассказы о новом начальнике артиллерии поднимался его авторитет, он распространялся на офицеров училищ, наши уважительные о нем отзывы проникали в толщу курсантов, завтрашних командиров, а с ними и во все артиллерийские части»[343].

За несколько дней до начала Великой Отечественной войны Н.Н. Воронов