��Почему?

��Беспокойная нация�

Я встретился с моим фельдфебелем в России много позже � лет через 55: это был Министр обороны Советского Союза Родион Яковлевич Малиновский.

В разговоре мы коснулись тех далеких времен, и я напомнил ему о его напутствии и мнении о евреях.

Родион Яковлевич улыбнулся и сказал:

��Но ведь я же вас, Иосиф Леонидович, не обманул?..

В том, что Родион Яковлевич был прав, я убедился в Центральном Доме литераторов на очередной встрече Нового года.

Неподалеку от нас сидела семья Вайнеров во главе с папой Ефимом Григорьевичем. А за соседним столиком пировали азербайджанцы� Одному из пирующих явно приглянулась невестка (не помню уж, то ли жена Аркадия, то ли Георгия). Этот человек встал, качаясь, подошел к женщине и� запустил руку ей за пазуху!

Братья Вайнеры немедленно прореагировали, вскочив, но их отец сказал: �Ша!� Затем подошел к окну, которое находилось позади столика с азербайджанцами, и распахнул его. После этого кивнул сыновьям.

�Мальчики� схватили наглеца один � за руки, другой � за ноги, раскачали и вышвырнули во двор (благо ресторан находится на первом этаже).

��Не хочу платить за разбитое стекло,�� пояснил папа Вайнер окружающим, и ужин продолжался.

Несколько дней спустя на заседании Правления писательского клуба вынесли постановление: �Лишить братьев Вайнеров права посещать ЦДЛ за хулиганство�.

Я взял слово и сказал, что, если бы кто-то поступил подобным образом с моей женой, я вышвырнул бы его, не открывая окна.

Меня поддержал Константин Симонов, и Вайнеров оставили в покое.

Возвращаясь ко времени Первой мировой войны и своего в ней участия, хочу рассказать об одном эпизоде. Будучи связным при Экспедиционном корпусе, я направлялся на передовую. В тот памятный день дурное предчувствие охватило меня с утра: я прикурил третьим! Затем обнаружилось, что на шинели не хватало пуговиц: стало быть, их оставалось тринадцать! Тоже � не самое лучшее предзнаменование на войне�

Когда я очутился в траншее, раздался сигнал тревоги и рота была приведена в боевую готовность. Начался немецкий обстрел. Почувствовав сильный удар по каске, я потерял сознание.