равной степени присущи политикам и мировым лидерам. Такие, как невероятное чувство собственного достоинства, убедительность, внешнее очарование, безжалостность, отсутствие угрызений совести и манипуляция другими людьми. Другими словами, тем, кто не скрывается от полиции, а обращается к ней. Каури отмечает, что подобный профиль позволяет своим обладателям делать то, что они хотят и когда они хотят, полностью игнорируя социальные, моральные или юридические последствия своих действий[10].
Презумпция невиновности как стержень уголовного правосудия в отношении предполагаемого убийцы подвигает сторону обвинения, при реальной возможности расстрела, не требовать ему смертной казни, оставить жизнь, лишив свободы на определенный уголовным законом срок.
Так происходит, когда председательствующий – судья при судебном рассмотрении уголовного дела предоставляет сторонам возможность реализовать свои процессуальные права и интересы. Однако эта возможность становится реальностью только в условиях, когда судья знает и умеет применить на практике механизм реализации в судебном заседании прав на защиту от обвинения и, в первую очередь, правил презумпции невиновности.
Как-то заслуженный прокурор обратилась к председательствующему по уголовному делу, в котором принимала участие в качестве государственного обвинителя и пошутила, что она осталась без работы в уголовном процессе. При этом межрайонный прокурор серьёзно добавила, что она намеревалась просить исключительную меру наказания для подсудимого в виде смертной казни – расстрела, но по исчерпывающим результатам судебного следствия она ограничится в своей обвинительной речи предложением о наказании в виде максимально возможного срока лишения свободы. Позиция прокурора казалась гуманной и объективно соответствовала установленным по делу фактам, поэтому судебная коллегия прислушалась к мнению государственного обвинителя.
А дело было так. Некто Мусин, не догадываясь, долгое время держал в страхе женское население того города, прокурором которого и была государственный обвинитель. Особенно тех из них, кто носил брюки. В подтверждение бедствия появились страшные находки в виде женских трупов с характерными признаками насильственной смерти. Общим для несчастных было сексуальное насилие и удушение. Боязливые женщины стихийно сплачивались на остановках, ожидая общественный транспорт для поездки на работу и обратно, ограничивали свои выходы из дома. Другие же относились к криминальным событиям в городе безразлично.
И вот злодей, щуплый на вид, объявился в преследовании одной семейной женщины. Она несколько раз от него убегала, а он из-за своих вредных привычек не мог её догнать. При этом вслед грозил ей: «все равно выслежу и поймаю». Других своих жертв изнасилования и убийства он подкарауливал в кустах или за углом в глухом переулке, за что и был осужден. Правоохранительные органы заявление по этому поводу не принимали. Семья находилась в тревоге. Муж был вынужден возить свою жену на её работу и обратно, в связи с чем, на своей работе у него обострились отношения с начальством. Желающих на его место было предостаточно по причине безработицы. Безвыходность ситуации побудила мужа – бульдозериста и экскаваторщика одного из угольных разрезов самостоятельно и в одиночку, рискуя жизнью и здоровьем, вести поиски изворотливого и опасного убийцы-маньяка.
В частном определении[11] суд отметил проявленные этим жителем города высокую сознательность и мужество при выполнении общественного долга в раскрытии преступления и задержании Мусина. При этом суд указал, что в течение двух месяцев Мусин преследовал Ясную на улицах и в общественном транспорте города. Об этом она рассказала своему мужу и описала внешность Мусина, сообщив приметы, в частности, характерную наколку на пальцах левой руки. По этим приметам и указанной наколке в городе с населением в полсотни тысяч человек Ясный однажды вечером задержал Мусина и после его опознания Ясной, доставил в милицию. Далее суд указал, что при установлении судом личности Мусина совпали приметы, а также наколка, имеющаяся у Мусина.
Герой нашего времени Ясный явил собой классический образ следопыта Дерсу Узала и сыщика на деле! Такими людьми пополнялись ряды правоохранительных органов советского государства путём партийных и комсомольских наборов (последний был проведён в середине 1980-х годов). Товарищ Ясный лишился работы, сна и покоя не по своей вине, но восстановил мир в семье и порядок в городе!
Но не тут-то было. После передачи Мусина в местный отдел внутренних дел, Ясный почему-то не уехал домой, хотя было уже поздно, а решил подождать на крыльце у входа в здание, как подсказывала интуиция. И дождался. Мусина отпустили на все четыре стороны, но его злобную радость опять пресёк Ясный. Наш герой сгрёб Мусина в охапку ковшом экскаватора и затолкал бульдозером обратно в участок.
Дежурный сотрудник завел Мусина в служебный кабинет и оставил одного посидеть-подумать. Задержанный оказался как раз напротив сейфа, на котором красовался фоторобот разыскиваемого местного маньяка с перечислением совершенных им преступлений. Как пригодилось Мусину умение читать! Он узнал о себе много нового. Однако, внимательно рассмотрев изображение на фотороботе, составленном для отчёта или для «галочки», что почти одно и то же, – усомнился в подлинности рисунка, поскольку его видела только Ясная, а других он удавил. На портрете злодей-убивец совершенно не походил на него. Мусин даже пристально всмотрелся в своё лицо здесь же в кабинете, отражённое в зеркале, – точно не тот со звериным оскалом с плаката. Нет, не похож, – решил Мусин.
Тем временем в кабинет вернулся оперативный сотрудник и предложил Мусину признаться в убийствах, перечисленных на фотороботе. На что тот ответил, что признаваться ему не в чем, он ни в чём не виноват. Из нераскрытых убийств, совершение которых «примеряли» к Мусину, осталось два, по которым имелись следы биологического происхождения, сходные с образцами от Мусина. Но и эти убийства Мусин деловито отрицал, уверенный в своей непричастности. При этом недоумевал, почему не ищут того, который на фотороботе. Даже ставил в известность прокурора о бездействии в поисках особо опасного преступника.
Таким трудным путём дело оказалось в суде, куда доставили лохматое звероподобное существо с заросшим лицом по типу снежного человека. Сверкали на судью только глаза. Но председательствующий по выражению глаз подсудимого не торопился устанавливать его личность и искал в материалах дела документ. Нашлась справка об освобождении из места лишения свободы, правда, – без фотокарточки. По поводу чего судья поинтересовался у подсудимого, куда она могла исчезнуть? На что Мусин, не отрицая принадлежности своего документа, сидя ответил, что фотокарточка отклеилась и потерялась.
Надо сказать, что у судьи в этом городе были еще дела по убийствам, в том числе с ожившим на месте происшествия потерпевшим при его осмотре как трупа среди убитых и вывезенных за город на лед замерзшей реки в ожидании скорого ледохода. Судья предложил прокурору представить подсудимого на суд в надлежащем виде и с удостоверяющим его личность документом.
