ад». Это город, связанный с преступным миром: «Гот зол опхитн фун одесер хултаилес» – «Бог защитил нас от одесской шпаны». Одесса, это, наконец, место, где обитают очаровательные женщины, о которых говаривали: «Одесере левонес» – «Одесская луна». По общему мнению тех, кто превозносил Одессу и, напротив, тех, кто её хулил, этот город не имел ничего общего ни с одним из городов России, в которых довелось жить евреям».
И вот этот космополитичный город, вроде бы не очень религиозный, светский, живой, весёлый, стал не только центром еврейского просвещения, но и сионизма, идеи о возвращении евреев рассеянья на Землю обетованную.
У Одессы есть много определений – и они широко известны. От «Одессы-мамы» до «Города-героя». И только евреи всей России нашли ещё одно, связанное с их историей, с их проблемами и тревогами: Одесса – это «Врата Сиона». Именно сюда отправлялись в путь первопроходцы, кто ехал в пустыни Палестины, чтобы строить города, создавать киббуцы, бороться с тогдашними «владельцами мандата» – англичанами – за право создать еврейское государство. Роль нашего города не забыта в нынешнем Израиле.
И поэтому, когда сегодня одессит приезжает в Тель-Авив, он ходит по улицам, носящим имена своих земляков. Улица Дизенгофа, Пинскера, Усышкина, Бялика, Черниховского, Ахадха-Ама, Соколова, заходит в парк Дубнова…
В Тель-Авиве, будучи в командировке, я жил на улице Жаботинского. И тогда не предполагал, что два года потрачу на то, чтобы издать впервые в Одессе, впервые в бывшем Союзе, при поддержке бизнесмена Геннадия Мартова, роман «Пятеро», чтобы переиздать при поддержке «Джойнт» переводы из Хаима-Нахмана Бялика, чтобы издать совместно с Марком Соколянским стихи и переводы.
Признаюсь, за время этой работы я полюбил Владимира Жаботинского – талантливого писателя, автора одного из лучших романов об Одессе, политического деятеля, отдавшего всего себя идее создания государства Израиль, воина, боровшегося за осуществление свой мечты… И, готовя это эссе, я ощутил, что сегодняшнему читателю образ Жаботинского, слова Жаботинского могут много больше рассказать об истории евреев Одессы, чем любая статистика, любые выписки из учёных книг и справочников.
А, впрочем, чтобы не утомлять читателя цитатами, всего одна выписка из публицистики Жаботинского. Той, что звала евреев к возрождению:
«Для меня все народы равноценны и равно хороши, – писал Владимир Жаботинский. – Конечно, свой народ я люблю больше всех других народов, но не считаю его выше. Но, если начать мериться, то все зависит от мерки, и я тогда буду настаивать, между прочим, и на своей мерке: выше тот, который непреклоннее, тот, кого можно истребить, но нельзя «проучить», тот, который, даже в угнетении не отдает своей внутренней независимости. Наша история начинается со слов «народ жестоковыйный», и теперь, через столько веков, мы ещё боремся, мы ещё бунтуем, мы ещё не сдались. Мы раса неукротимая во веки веков, и я не знаю высшей аристократичности, чем эта».
То, что эти слова написаны одесситом, для меня характеризует не только личность мыслителя, но и город, который дал ему возможность вырасти в такого писателя и мыслителя, кстати для него – самый любимый – сквозь шестидесятилетнюю жизнь – город.
Конечно же, рассказ об истории евреев в Одессе неполон без перечня синагог, немыслим без трагичных страниц о погромах, о фашистской оккупации и катастрофе еврейства, о праведниках Мира, спасавших евреев даже в те страшные времена, в конце концов, без рассказа об отрядах самообороны. Кстати, в 1905 году один из таких отрядов организовывал все тот же Владимир (Зеев) Жаботинский. А в другом принимал участие Сергей Уточкин, который получил ножевую рану, защищая старика от погромщиков.
И «народ жестоковыйный» выжил. И сегодня, хоть уже не чинятся препятствия к отъезду, еврейская община Одессы, конечно много меньше той, что была в 1913 году, что была в 1940 году, но насчитывает десятки тысяч человек. Я мог бы перечислять и перечислять имена знаковых для города людей, о которых писал. Это, к примеру, врачи – Сергей Гешелин и Леонид Авербух, это художники – Лев Межберг и Михаил Черешня, это писатели – Нотэ Лурье и Измаил Гордон, это музыканты – Людмила Гинзбург и Вениамин Мордкович, это строители, моряки, спортсмены, артисты.
Думаю, каждый из моих читателей легко назовёт имена. И не забудет при этом ни Бориса Литвака, ни Романа Карцева, ни Олега Школьника…
Дополняйте меня в комментариях. Признаюсь, я мог бы назвать ещё сотни знаковых имен, но мне важно, какие в памяти у моего читателя.
В культуру Одессы, в историю Одессы, в язык Одессы вложили кирпичики десятки наций, десятки языков. Вынуть один кирпичик – и, как Вавилонская башня, рухнет всё строение. Пониманием самоценности каждого из кирпичиков прожила Одесса 227 лет…
Да, ужасно шумно было в доме Шнеерзона, но ради Одессы и этот шум соседи по общей одесской квартире научились терпеть.
Начал с анекдота, где задавался каверзный вопрос – где Рабинович? И завершу тем, что мы, одесситы, всегда можем на этот вопрос ответить – памятник неизвестному Рабиновичу установлен в саду одесского литмузея.
Единственный такой памятник в мире.
По замыслу Михаила Жванецкого его создал Резо Габриадзе.
И может, это самый человечный памятник сгоревшим в пороховых складах, замученных в слободском гетто, уехавшим и оставшимся – жестоковыйным.
А для тех, кого интересуют цифры – из шести миллионов евреев, уничтоженных фашистами в годы Второй мировой войны – полтора миллиона были жителями Украины.
Из «Мандельштамовской энциклопедии»
Есть много энциклопедий. Для одной из них – Мандельштамовской энциклопедии, вышедшей в 2018 году, я написал восемь маленьких статей о связях Осипа Мандельштама, его творчества с Одессой.
В Одессе поэт не был, но тут печатался, тут о нём знали.
15 января – День рождения Мандельштама. Энциклопедия в Одессу практически не попала. Поэтому я решил познакомить своих читателей с мандельштамовским следом в нашем городе.
Одесса
Одесса – областной центр в Украине, до революции – центр Новороссийского края. Осип Мандельштам не бывал в Одессе, хоть собирался сюда приехать и дал свой предполагаемый адрес Н. Я. и звал её сюда же. «Выезжаю на днях. Адрес: «Одесский листок». Мочульскому». Константин Мочульский, известный литературовед, родился в Одессе в 1892 г. Знакомый Осипа Мандельштама по Петербургу, Мочульский учил его греческому языку. В 1945 г. в эмиграции написал очерк-воспоминание об Осипе Мандельштаме. В годы гражданской войны активно работал в одесских газетах. В 1919 г. эмигрировал во Францию.
В произведениях Осип Мандельштам не раз упоминает Одессу и одесситов. Так, «Четвертая проза» начинается с рассказа об одессите В. Ф. Кагане, выдающемся математике, издавшем в Одессе книги в защиту теории
