из них, какое не всякому бросится в глаза,— но разве оно от этого что-нибудь проигрывает в своей необычайности?!Никому не верится, Чудо из чудес: За цветами девица Ходит в зимний лес.
Что же это за «чудо из чудес»?
А это обычный кустик вереска, горящий яркими красками даже и тогда, когда выпал зимний снежок и все цветы уже опали:
Летом он не ценится. Скромное растеньице, Но зато как весело Наблюдать самой Огонечки вереска На снегу зимой...
И такие веселые огонечки вспыхивают не только в зимнем лесу, но словно бы и в самих стихах А. Барто, и в их свете ярче видится и полнее переживается героем этих стихов красота родной природы.
У юных героев А. Барто налажены особые, близкие и какие-то родственные отношения с окружающим миром, чем и вызваны самые удивительные и неожиданные события в их жизни — те, каким иной скептически настроенный человек даже и не поверит.
Вот наступает осень — и открывается печальный пейзаж:
...Рано поредели Дубы в этом году. Скворечники пустые, В них больше нет скворчат. Скворечники пустые Среди ветвей торчат.
Невеселая картина, но вдруг она оживает, наполняется светом и радостью, каким-то внезапным, неожиданным, а потому и особо дорогим теплом:
Осенью однажды К нам в сад летит скворец. Скворец! Смотрите, вот он! Ему пора на юг, А он перед отлетом Домой вернулся вдруг.
Почему же это произошло?
Юный рассказчик находит одно объяснение неожиданному появлению скворца в такое необычное время:
К нам прилетела птица Проститься.
И хотя это объяснение может показаться невероятным и неправдоподобным иному недоверчивому слушателю или читателю,— для юного рассказчика оно является единственно бесспорным и естественным. Ведь и сам рассказчик этой истории в подобных обстоятельствах, наверно, поступил бы подобным образом! Вот почему таким неожиданным светом озарилась осенняя картина, ставшая как бы воплощением той любви и дружбы, какие связывают человека с окружающей его природой и ее обитателями.
Но нельзя не подчеркнуть и того, что доброе и активное начало, отстаиваемое в стихах А. Барто, не носит ограниченного, замкнутого в пределах одного лишь детского мира, характера — нет, оно широко открыто навстречу всей нашей действительности, неразрывно связано с нею, а потому и пронизано пафосом гражданственности, романтики, героики — в тех ее образах и чертах, какие могут быть близки нашему юному читателю и способны его увлечь и захватить. То повзросление юного героя А. Барто, какое раскрывается в книге «Я расту», обогащение его внутреннего мира вызывает новое, более зрелое качество и новый уровень его гражданского сознания, общественных чувств, воспитание которых издавна является предметом самых больших забот и раздумий поэтессы, определяет пафос и устремленность ее творчества и ее высказываний о сути и задачах детской литературы.
А. Барто, рассказывая множество занятных и остроумных историй из жизни своих юных героев или избирая лирически-возвышенные, а то и героико-романтические сюжеты, никогда не упускает из виду и своей «сверхзадачи». Раскрывая перед своими юными читателями богатство и красоту окружающего мира, который необычайно много может дать каждому из нас, она настаивает на том, что он и требует не малого. К какому бы читателю ни были устремлены ее стихи — самому маленькому или тому, кто уже задумывается о любви и «модной» прическе, она постоянно и неизменно, со ступени на следующую ступень, ведет его по лестнице, идущей все вверх и вверх, к одной цели, венцом которой является воспитание настоящего человека, достойного стать вровень с нашим временем. Вот что составляет пафос творчества А. Барто, которая справедливо полагает, что «настоящего человека» надо воспитывать с самых юных лет — не упуская ни одного года, ни одного дня.
Воспевая героическое начало, присущее нашим людям, А. Барто создает новую романтическую легенду «Старый великан», посвященную времени Великой Отечественной войны и прославляющую подвиги ее солдат и партизан.
Эта легенда повествует о судьбе огромного и некогда цветущего и великолепного дуба — «чуть не в три обхвата», от которого теперь остался только обугленный и изуродованный остов...
Что же с ними произошло? — спрашивает поэтесса, размышляя о своем безымянном герое, участь которого пока еще неясна нам, но уже волнует и захватывает наше воображение чем-то неведомым и загадочным, предчувствием значительности его судьбы.
Ураган тебя не снес, Буря не свалила, Может быть, в одну из гроз Молния спалила?
Нет, все в судьбе старого великана было иным, исполненным гораздо более высокого и значительного смысла.
В дни смертельной для нашей Родины опасности, когда фашисты, ворвавшись в эти мирные края, совершали неслыханные злодеяния, он встал в один строй с теми героями, которые не щадили ни крови, ни самой жизни, защищая свое отечество:
