Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 89

– Стой.

Он держал левую руку Дэррила, подсвечивая ручкой-фонариком ноготь на его указательном пальце. – Посмотри сюда, Мэтт. Что ты видишь?

Убрав стетоскоп, я подошел к вытянутой руке Дэррила.

– Что? – переспросил я.

– Что ты видишь? – повторил свой вопрос Дон. – Опиши мне.

Ноготь выглядел вполне обычным – может, совсем немного короче, чем у большинства.

– Выглядит коротковатым, – сказал я. – Может, он грызет ногти? – я посмотрел на круглое лицо Дэррила: тот по-прежнему лежал с закрытыми глазами быстро и тяжело дыша. – С учетом обстоятельств, его можно понять.

В палату зашли еще две медсестры и провели повторную ингаляцию.

Дон покачал головой:

– Нет, – он поднес к своим глазам его безжизненную руку. – Глянь сюда.

Я почесал голову и внимательно осмотрел ноготь.

– Не совсем понимаю, что я должен увидеть.

Когда я взял его руку, у Дэррила начался судорожный приступ кашля. Он отстранился.

– Взгляни на изгиб ногтевого ложа, – посоветовал Дон. – Это называют барабанными палочками.

– Я слышал о таком, – отозвался я, с воодушевлением вспомнив одного пациента в инфекционном отделении с этим симптомом, ставшим следствием хронической болезни легких. – На самом деле я даже видел это раньше. Только здесь этого не вижу.

– Тут едва заметно, – сказал Дон. – Но точно есть.

Я хмыкнул. Я бы не только этого не разглядел, но и вообще вряд ли стал бы искать.

– Вопрос в том, какова причина.

Не успел я ответить, как Дон переключился на ступни Дэррила и стянул с него носки, чтобы осмотреть пальцы ног. Затем обошел кровать, чтобы изучить кожу на голове Дэррила. Следом погрузил руки в его огромные подмышки. Наконец, осмотрев пациента с ног до головы, он послушал его легкие. Подход Дона к физическому осмотру напоминал мне слова Байо о том, что начинать анализировать флюорограмму следует с того, что по краям.

– Ему понадобится ИВЛ, – заключил Дон. – Пойдем назначим.

Когда все предписания были оформлены, Дон вызвал бригаду анестезиологов, и я наблюдал, как они вставляют Дэррилу в горло дыхательную трубку. Когда аппарат ИВЛ был включен, мы переместились в ординаторскую. Дон занял свое место у маркерной доски и сказал:

– Астма лечится поэтапно – в зависимости от того, как меняется функция легких. Опиши мне эти этапы.

Я попытался выбросить из головы образ Дэррила – дряблые руки, плотно обхватившие дыхательную трубку опухшие губы, большой катетер, исчезающий где-то под его неохватным животом, – и достал из мини-холодильника в углу комнаты банку газировки. Дон направил на меня маркер, как вдруг зазвонил телефон.

Если врачи в различных отделениях ухаживают примерно за десятком человек, внимательно следя за каждым, то в приемном покое одному врачу приходится сортировать бесконечный поток поступающих.

– Плохие новости, господа, – раздался из динамика голос Байо. – Судя по всему, у меня тут для вас еще один пациент.

Байо был на двенадцатичасовом ночном дежурстве в приемном покое, направляя пациентов в разные отделения. Нам всем нужно было проработать две недели в приемном покое, чтобы испытать на себе, каково приходилось работающим там врачам. Большинство моих коллег с ненавистью отзывались об этом опыте. Быстрая сортировка бесконечного потока пациентов в приемном покое кардинально отличалась от нашей обычной работы, заключавшейся в уходе где-то за дюжиной пациентов.

– Прости, – сказал Дон, продолжая стоять у доски, – но ты же знаешь, что у нас не осталось коек. Отделение переполнено.

– Это наш постоянный клиент, – отозвался Байо. Так мы называли пациентов, которых часто госпитализировали. – По правде говоря, ему место в кардиореанимации, но у них все занято.

– У нас тоже нет мест, – решительно сказал Дон.

– Это Бенни Сантос. Маккарти знает его.

Я чуть не выплюнул газировку.

– А что он делает в приемном покое? – спросил я.

– Пару дней назад его отправили домой из кардиореанимации, – объяснил Байо. – Сказали, что он может ожидать новое сердце у себя дома. Видок у него, конечно, паршивый.

– Черт.

По моим последним подсчетам, Бенни жил в больнице уже несколько месяцев. Мне не верилось, что его просто отправили домой. И при этом ничего не сказали мне? По правде говоря, сообщать мне причин не было. Я был Бенни скорее другом, чем лечащим врачом. Я больше не присматривал за ним в кардиореанимации, и не было никаких причин рассылать пресс-релиз, ставить в известность интернов вроде меня. Его кардиологи, должно быть, решили, что Бенни настолько низко опустился в очереди на пересадку, что ему проще ждать дома. Или же его сердце немного окрепло. Может, ему больше не нужно было находиться в больнице. Может, он даже больше не нуждался в пересадке.

Я покачал головой. Я был во многом не уверен, но знал, что новое сердце ему необходимо. Я видел, как быстро этого пациента могла подкосить болезнь. В один день мы смотрели вместе с ним, как судья Джуди распекает мужчину за неуплату алиментов, и уже на следующий его интубировали и накачивали обезболивающими, чтобы аппарат ИВЛ не дал ему умереть. В любой момент его легкие могли заполниться жидкостью – он мог умереть уже с десяток раз. А то и больше.

Я попытался представить, что почувствовал Бенни после этой внезапной выписки, когда вышел на улицу и вдохнул свежий воздух. Может, для него это и не было такой уж неожиданностью. В голову пришло сравнение с ошибочно осужденным заключенным, отпущенным на свободу. Неужели они просто отправили Бенни домой? Почему он мне ничего не сказал?

Места в отделении интенсивной терапии всегда пользуются большим спросом. Более того, любому пациенту в другом отделении может внезапно потребоваться койка там.

Мы часто шутили о том, что как-нибудь пообедаем вместе «на воле», где-нибудь вдалеке от Колумбийского университета – где-нибудь, где подают нормальную еду и настоящие столовые приборы. Я не думал, что этот день когда-либо настанет, однако теперь выяснилось, что его выписали, пускай и ненадолго. Бенни отпустили, и теперь он снова оказался в больнице, ожидая своей участи в приемном покое. А судя по описанию Байо, он был сильно болен, и ему требовалась интенсивная терапия. Было страшно представить, через что Бенни пришлось пройти – чувство облегчения после выписки, мучительное осознание того, что это было лишь временно.

– Нет мест, – громко сказал Дон. – Мы не можем его принять. Я сожалею. Реанимация переполнена.

– Так освободите место, – потребовал Байо.

Я смотрел на телефон, ожидая, что Дон что-нибудь скажет. Байо знал, насколько хрупким было здоровье Бенни. Знал ли Дон? Врачам приемного покоя приходилось как можно быстрее сортировать своих самых больных пациентов. От

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 89