силах покарать самого предателя (после ареста его перевезли в Нанкин, где он находился под усиленной охраной), бывшие товарищи вырезали почти всю многочисленную родню Гу, включая жену, тестя и тёщу. По одним данным – семнадцать, по другим – более тридцати человек. Пощадили только двенадцатилетнего сына. Спустя много лет один из исполнителей этой акции объяснил совершённое злодеяние тем, что в доме Гу часто проходили заседания высшего руководства партии и все домочадцы знали вождей КПК в лицо. Рассчитывать на молчание этих людей не приходилось. Что же касается самого Гу Шуньчжана, то он нашёл свой конец в декабре 1934 г. Гоминьдановцы сами казнили предателя, заподозрив его в двойной игре.
Череда провалов привела к потере связи Коминтерна с Дальбюро. 12 июня Центр сообщил в Шанхай Зорге, что «Большой дом» (Коминтерн) потерял связь с бюро. Ему предлагалось выяснить в осторожной форме «состояние его здоровья» и докладывать шифром. Одновременно предписывалось организовать через надёжного человека связь с Дальневосточным бюро, чтобы выяснить положение в советских районах и китайской Красной армии. Связь с Дальбюро должна была быть организована так, чтобы до шанхайской резидентуры не могли добраться спецслужбы.
16 июня в Москву поступила телеграмма, сообщавшая, что связь шанхайской резидентуры с Дальбюро налажена. Далее шёл текст за подписью «Остена» (Рыльского), адресованный «Михаилу» (Пятницкому).
«Остен» доложил, в частности, что приехал «Джек» – С. Райс[21], которого успели уже вызвать в американское консульство. В этой связи Рыльский просил отозвать «Джека», «…а то он только затрудняет положение». Далее следовало сообщение, последствия которого «Остен» не смог правильно оценить и поэтому ограничился единственной фразой: «Арестован связист Хенри». Речь шла об аресте шанхайской муниципальной полицией (полиция международного сеттльмента, руководимая англичанами) представителя ОМС в Китае – «Анри» (Рудника).
На следующий день Зорге сообщил Берзину для передачи Пятницкому, что «Генрих и Генриетта арестованы» 13 июня (на самом деле арест произошёл 15 июня). Зорге считал, что существовала опасность обнаружения полицией важных документов и что все сотрудники «Большого дома» скомпрометированы, исключая «Фрица» (Шмидта[22]).
Предполагалось, что «Остен» (И. А. Рыльский), положение которого Зорге расценивал как «очень опасное», пока остаётся в Шанхае, чтобы не потерять связь. Зорге просил прислать как можно быстрее кого-нибудь по линии ОМС.
«Фриц», он же Шмидт – сотрудник пункта ОМС в Харбине, – был вызван в Шанхай после провала Рудника. Удивительно совпадение фамилий и псевдонимов двух харбинских Шмидтов, одного – сотрудника советской военной разведки, а второго – Коминтерна. Только у сотрудника ОМС фамилия «Шмидт» была подлинная. Псевдонимы, по задумке их авторов, должны были говорить о принадлежности лиц, которым они давались, к немецкой нации. Отсюда «Фриц». На большее фантазии не хватило. Попадался, правда, и «Ганс», как было в случае с Максом Клаузеном. И опять-таки не в единственном числе.
20 июня Зорге передал из Шанхая для Пятницкого, что немецкий адвокат О. Фишер подтвердил конфискацию полицией документов, найденных в помещениях, которые Рудник арендовал. По словам юриста, достаточно было, чтобы бельгийский консул подтвердил подданство арестованного, в этом случае ему удалось бы выйти на свободу, иначе его должны были выдать китайцам. По утверждению авторов книги «Дело Рихарда Зорге» Ф. Дикина и Г. Стори, во время ареста Рудника было найдено два паспорта: бельгийский и канадский. Первый паспорт был якобы на фамилию бельгийца Нуленса.
И. А. Рыльский при получении германской визы должен был выехать «кругом домой», в противном случае предполагалось «спрятать» его. Вся связь с китайской компартией, за исключением передачи денег, временно была прервана. Одновременно с Рудником британской полицией в Сингапуре был арестован француз Жозеф Дюкру[23] (псевдоним «Дюпон», «Серж Лефранк»), инструктор Орготдела (Постоянная комиссия по работе в армии) ИККИ, отвечавший за организацию антиимпериалистической работы в армии и флоте иностранных государств.
Причин провала Рудника («Анри») могло быть несколько:
Первая – неконспиративная деятельность его самого и беспечность в организации связей с представителями КПК. Достаточно вспомнить телеграмму со ссылкой на «Рамзая» о том, что «дом Анри обложен полицией» и что смена Рудником своего местожительства «…при серьёзной слежке не гарантирует от провала».
Вторая – отсутствие конспирации в работе представителей ЦК КПК, с которыми поддерживал постоянную связь Рудник.
Третья – предательство Гу, который, несомненно, знал Рудника.
Четвёртая – провал Рудника мог поизойти в результате вскрытия полицией деятельности Дальбюро.
И, наконец, пятая – арест инструктора ИККИ Коминтерна Дюкру в Сингапуре. Среди его бумаг якобы были обнаружены телеграфные адреса и номер почтового ящика в Шанхае: «Хиланоул. Почтовый ящик 208». Расследование продолжила шанхайская муниципальная полиция, что привело её, опять-таки по предложенной муниципальной полицией официальной версии, к некоему «Хилари Нуленсу, учителю французского и немецкого языков». Весьма сомнительная и маловразумительная версия провала.
Соображения по поводу причин ареста Нуленса (Рудника) высказал и Зорге в «Тюремных записках»: «Арест произвела полиция шанхайского иностранного сеттльмента по требованию нанкинского правительства и передала его этому правительству. Нанкинское правительство арестовало руководителей КПК и из их показаний узнало о существовании и деятельности Нуленса, а в довершение всего и о местах, где Нуленс встречался с представителями партии. Нуленс и его семья были арестованы у себя в доме, где были обнаружены и конфискованы в качестве важных улик весьма секретные документы…»
Скорее всего, к провалу Рудника привела совокупность причин, каждая из которых могла явиться последней в чаше терпения шанхайской муниципальной полиции. В этой связи хочется отметить ещё раз, насколько всё-таки были благоприятны условия для деятельности Коминтерна в Шанхае, если процесс перехода количества в качество был столь продолжительным и, судя по всему, окончательно так и не состоялся до оккупации Шанхая японцами.
Обыск, проведённый на квартире Рудника, по версии шанхайской муниципальной полиции, ничего не дал, кроме ключа от английского замка. Как выяснилось в последующем, ключ был от квартиры в доме по адресу Нанкин-роуд, 49. В ходе проведённого на квартире обыска по указанному адресу были найдены документы шанхайского отделения Тихоокеанского секретариата профсоюзов, дальневосточного филиала Профинтерна и Дальневосточного бюро Коминтерна.
Часть документов была зашифрована. Однако в Библии и в книге «Три принципа Сунь Ятсена» были обнаружены ключи к шифрам, что позволило расшифровать часть документов. В данном случае использовались так называемые «книжные шифры», которыми и были найденные в Библии и книге. Шифрознаками являлись номера страниц, строк, мест в строках, где находились шифруемые буквы. Книжные шифры обладают определённой криптографической стойкостью. Тем не менее в «чёрных кабинетах», где дешифровали такие шифры, было подмечено, что шифрознаки, соответствующие большим номерам строк или мест в строке, обозначали, как правило, редко встречающиеся знаки открытого текста. Это была зацепка для раскрытия сообщения и поиска соответствующей книги. Дело в том,
