Репортаж о работе российских инструкторов в ЦАР

ВИДЕО: Al Jazeera

Не стоит, впрочем, думать, что российским инструкторам с легкостью удалось выстроить систему работы с подопечными из центральноафриканской армии. Своих сложностей в работе хватало – как в отношениях с контингентом, так и в окружающем ландшафте. Одной из первых проблем, с которой столкнулись российские специалисты, стало полное отсутствие какой бы то ни было подготовки у солдат FACA – в том числе у тех, кто ранее проходил обучение у французских миротворцев на базе МИНУСКА. Выяснилось, что французские военные и миротворцы ООН решили никак не усиливать армейские подразделения ЦАР и ничему их не обучать, чтобы спокойно выкачивать ресурсы из страны.

Из книги Кирилла Романовского «Восемь лет с „Вагнером“» (М.: ИД «Ленинград», издательство АСТ, 2024):

Люди не умеют ни писать, ни читать, не имеют никакого начального образования даже для элементарных вычислений по топографии. И задача была их обучить, дать какое-то им представление… Проблема главная была в том, что местные армейцы были вообще никакие. Просто нулевой у них уровень подготовки. Пока наши парни не начали их обучать, до этого их обучали французы, обучили только маршировать и воинское приветствие отдавать. Их больше ничему не учили, просто не выгодно было.

Второй существенной проблемой, о которой упоминают инструкторы в своих воспоминаниях, стал языковой барьер. Основным языком международного общения в ЦАР (в силу колониального прошлого) был и остается французский; кроме того, внутри страны используется креольский язык санго, он также распространен в приграничных с ЦАР районах Республики Конго, в ДРК, Чаде и Камеруне. Русским инструкторам и здесь приходилось искать оригинальные пути решения проблемы: использовать отдельные элементы французского и санго в работе с подопечными, а также обучать их простым командам на русском языке.

Из книги Кирилла Романовского «Восемь лет с „Вагнером“» (М.: ИД «Ленинград», издательство АСТ, 2024):

Мы, конечно, старались их языком пользоваться, французский где-то учить на элементарном уровне, чтобы понять, чтобы знать, как по должностям их называть. У нас был один переводчик на 400 человек. Частично приходилось их русскому учить, основам: стреляй, не стреляй, прекратить огонь, лежа к бою. Они очень хорошо обучаемы, у них хорошая память… Мы выпустили роту и лучших 10 человек из нее взяли (к себе). И именно эти 10 человек мы оставили на базе в качестве инструкторов при взводах. Они же уже лучше понимают русских, какие-то отдельные моменты. И через год за 6–7 выпусков, которые я провел, эти 10 человек уже фактически заменяли полностью инструкторов.

Третьей, чисто местной спецификой Вооруженных сил ЦАР стал тот факт, что в армии республики служили не только мужчины, но и женщины. Исторически так сложилось, что роль женщины в ЦАР заключалась в полном уравнивании в обязанностях с мужчинами, при этом на практике подобное отношение выливалось в дискриминацию по половому признаку. На женщин сваливали абсолютно все бытовые трудности, от приготовления пищи до тяжелых строительных работ. Точно такая же практика действовала и в армии: женщин-военнослужащих использовали как рабочую силу, а не как элемент армейской системы. Инструкторы ЧВК «Вагнер» в итоге приняли решение жестко пресекать любые моменты, связанные с неуставными взаимоотношениями, вплоть до исключения провинившихся военнослужащих.

Репортаж о работе российских инструкторов в ЦАР

ВИДЕО: Al Jazeera

Из книги Кирилла Романовского «Восемь лет с „Вагнером“» (М.: ИД «Ленинград», издательство АСТ, 2024):

Там было серьезное ущемление прав. Пример: женщины стирают носки офицерам, все продовольствие содержалось у нас на базе, и также им выделялось раз в декаду определенное количество круп, мясо, вода и остальное. <…> Ему дали воды, он не будет использовать, он ее лучше продаст и купит себе кроссовки, потому что ходит в дырявых. И на фоне этого были проблемы и с вещевым обеспечением, отношения грубые с женщинами и попытки их использовать не как военнослужащих, а как рабочую силу. Дошло до того, что каждую новую партию мы сразу инструктировали о порядке прохождения учебы в инструкторском центре. Если кто-то будет замечен во всем этом, вне зависимости, солдат это или офицер, будет сразу исключен из учебного центра.

Естественно, палки в колеса обучения часто вставлял местный колорит в лице различных тропических и экзотических болезней. Оговоримся сразу: все, что касается заболеваний, передающихся половым путем, в среде инструкторов жестко пресекалось. Однако свое действие на русских специалистов, непривычных к местному климату и особенностям, часто оказывала малярия. По воспоминаниям военспецов, «болотная лихорадка» часто скашивала неподготовленных русских, однако, словно подтверждая слова Фридриха Ницше (друга и почитателя композитора Рихарда Вагнера), болезнь не убивала инструкторов, но лишь делала сильнее.

Из книги Кирилла Романовского «Восемь лет с „Вагнером“» (М.: ИД «Ленинград», издательство АСТ, 2024):

Маляркой болели много… На улице +50 жары, а малярка до 40 тебя «греет». Лежишь в спальнике, потеешь, тебе холодно. У некоторых был иммунитет, а кто-то выходил в туалет и прям там сознание терял – обратно уже заносили. Но через три месяца чувствовали себя, как будто там и родились. Уже и змей ели, жарили с лучком, на вкус как рыба минтай.

Одной из самых известных историй, связанных с распространением малярии среди инструкторов «оркестра», стал случай экстренной операции, проводимой командиру 3-го штурмового отряда ЧВК «Вагнер», в будущем – Герою России и кавалеру шести орденов Мужества Борису Зомби. Легенда гласит, что Зомби сам себе сделал трепанацию черепа в полевых условиях – хотя сам командир «оркестра» в интервью тележурналисту Владимиру Соловьеву эту информацию частично опроверг и рассказал подробности инцидента. Как рассказал Борис Алексеевич, осложнение заболевания у него произошло уже после нескольких перенесенных случаев малярии, трепанацию с помощью обычной бытовой дрели проводил санинструктор. Сам Зомби в этот момент находился в бессознательном состоянии – он пробыл в коме 17 дней, после чего очнулся уже в России.

Борис «Зомби», Герой