И вот, о Ты, трисолнечная и пребожественнейшая Святейшая Троица – Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой, Своим ипостасным содержанием всецело исчерпываешь его опять-таки трояко: Ты исчерпываешь его в Себе и Собою как самостоятельная Сама в Себе первая отчая Ипостась Святой Троицы, и как Богоотец второй Ипостаси Святой Троицы, и как сущий Изводитель третьей Ипостаси Святой Троицы. Так же и Ты, сущий Бог Сын, вторая Ипостась Святой Троицы, Своим ипостасным богосыновним содержанием в Себе Самом исчерпываешь все единство Божества так же трояко: Ты исчерпываешь его как сущая самостоятельная, богосыновняя вторая Ипостась Святой Троицы; и Ты также исчерпываешь его Собою как Бог Сын по отношению к Отцу Своему и как Бог Логос по отношению к третьей Ипостаси Святой Троицы. И Ты, о пребожественный Дух Святой, третья Ипостась Святого Триединого Божества, так же исчерпываешь единство всего Божества трояко. Ты, Всеблагостный, исчерпываешь его как самостоятельная Сама в Себе третья Ипостась Святой Троицы, Дух Святой, и как исходящий и исхожденный (от Отца) по отношению к первой Ипостаси Святой Троицы; также исчерпываешь его Собою и по отношению к второй Ипостаси Святой Троицы как сущий Бог Параклит, как Бог Дух Святой.

В свою очередь, одновременно и самое единство Триипостасного Божества Твоего так же Собою и в Себе исчерпывает всю Святую Троицу, и исчерпывает, опять-таки, трояко: во-первых, самым абсолютным единством Божеской в Себе Сущности; во-вторых, простотою Сущности Божеской, абсолютно не имеющей в себе никакой сложности; и, в-третьих, всебожескою духовностью этой Сущности.

После сего, о пребожественная Святая Троица, я как будто чувствую, что моя мысль напрашивается на вопрос: что же такое само по себе единство Божеское в отличие от Твоих трех Ипостасей? Оно, в моей мысли, как будто выступает в качестве какой-то Твоей четвертой ипостаси-моноса, диаметрально противоположной Твоей Святейшей Триаде? Так ли это? О, нет, это не так. Твое всебожеское единство не есть особая ипостась-монос, а есть вся полнота содержания Твоей святейшей божеской Триады.

А теперь позволь мне, о, Триипостасный мой Бог, при Твоей помощи, взойти на самую вершину моей богословской мысли о Тебе: как Ты, мой Бог, вмещаешь в Себе три-едино и едино-три? Если я скажу, что самое единство Твоего в Тебе Божества исчерпывается одними ипостасными отношениями одной к другой и к третьей, то такой ответ вовсе не разрешает нашу мысль, ибо эти отношения не переходят в самые ипостаси, а остаются только одними отношениями. Поэтому они не могут собою примирить Триаду с единством. Если же это Твое божеское единство переживает в себе тройное абсолютное единство: внутреннее, никогда не выходящее из своего состояния, но вечно и бесконечно пребывающее в абсолютном всетворчестве своем, то и этим я ничего не уясняю для себя самого. Но если я скажу, что Твое “едино” и Твое “три” не есть самая Твоя сущность, а есть только один отдаленнейший отблеск Твоего откровения о Себе твари, тогда как на самом деле в Твоей абсолютной духовной сущности все эти определения, хотя и существуют, но в Тебе Самом никогда не встречаются, а если и встречаются, то между собою не сталкиваются. Кроме сего, эти два момента в Твоей сущности утопают в абсолютной сверхнеисследимости самого божеского естества Твоего. Поэтому они бесконечно больше, чем, не существуя, существуют и, существуя, не существуют. Не существуя – существуют только для твари и существуют только для Тебя, Самого Божества, в Твоем абсолютном самоутверждении».

20 декабря. [Размышления о Святой Троице]

О, трисиятельный Бог мой, я снова полон в себе благовествования о Тебе, снова хочу предаться пламенному размышлению о Тебе, о, Царь мой и Бог мой. Вчера я своим безумным лепетом благовествовал о Тебе, а теперь умоляю Тебя, о, Владыка мой Бог, снова вложи в уста мои слово Твое, и я буду говорить о Тебе, о, Божественная Триада, о, трехсолнечная сущность Божества. Ибо вот уже наступают священные дни Рождества Твоего, моего Бога и Господа Иисуса Христа. И я при одной мысли об этом совершенно цепенею. В самом деле, Ты мой Бог, все сотворивший единым манием Своей мысли как сущий Бог, сущий Царь, самовластительно царствуешь над всей вселенной, и вдруг теперь Ты воплощаешься в тварную человеческую природу и рождаешься Богочеловеком! О, благость Твоя Божья, о, любовь Святой Троицы, о, саможертвование Тебя, Бога Сына, о, бездонно-глубинное смирение Тебя, Бога Логоса!

Ты рождаешься! О, дивное и предивное чудо! Бог облекается в человеческую тварную природу?! Непостижимо, невообразимо, чудесно и радостно! Вторая Ипостась Бога Слова вдруг решилась облечься в тварь, решилась воплотиться в Свое создание и последнее воплотить в Себя Самого! Чудо! О, какое чудо! Величайшее чудо! Так некогда вначале идея тварного бытия была облечена в богоотчематеринство предвечного Сына Божия, она в Нем возникла, вынашивалась, вышедши из свободы Божества, зрела, развивалась. Когда же она совершенно развилась, тогда она силою тварного своего послушания сущей воле Творца, своего Бога, совершенно развернулась в свое величие видимых и невидимых прекрасных космических форм, чтобы раз навсегда отражать в себе своего Творца Бога, и воплощать Его в себя, и самой воплощаться в Него. О, великая цель творения мира, о, священный смысл бытия!

Но, увы! В лице денницы, херувима Сатаниила, мир усомнился в истинности своего Бога. Он со своей абсолютной в себе самом принадлежности Богу перешел на свою личную принадлежность, и, перешедши на нее, он тотчас подумал: «Бог всемогущ, всеблаг: зачем же Он не сотворил мир единосущным Себе Самому?» Извращенная жалость к твари тотчас вылилась в сомнение по отношению к Богу. Это и было самое начало зла, и оно все сильнее в нем развивалось, укреплялось, росло и, наконец, вылилось в революционную брань твари против своего Творца Бога, стремясь насилием похитить Его божество и перенести Его на себя!

Если поверхностно о всем этом думать, то как будто и осознаешь, что сатана прав и что на его стороне истина. В самом деле, если Бог – всемогущий, всеблагостный и вселюбящий Творец, то,