Хорошо также посидеть с удочкой на берегу Уя или Курасана, а порой рыбу ловили сетями или ставили плетёные морды с наживкой, завлекая рыбу.

Ох, она, Русь раздольная, бескрайняя! А какие названия деревень и сёл на Южном Урале: Абдулка, Дубравка, Аблязово, Берёзки, Радужный, Житари… Русские, витиевато узорчатые названия, красивые, распевные, как русские песни, бескрайние в глубине своей старины.

Любила в Степной молодёжь тусоваться у «Черёмухи», где собирали и наедались этой же черёмухой, кисляткой, пиканами, купались в реке.

Интересное название «пиканы», не правда ли? По одной из версий, название произошло от слова «пикать» (в значении «пищать»), ведь из его длинных и полых стеблей получались замечательные пищалки. Листья и стебель пикана съедобны. Вкус специфический, приятно сладковатый. Молодые «дудки» (верхняя часть стебля), когда ещё растение не цветёт, чистятся легко, как банановая кожура. Сваренную траву подавали с крохами хлеба или без него на стол в больших мисках как в горячем виде, так и остывшую. Её наматывали на вилку или брали руками, обильно макали в соль и тем утоляли голод.

А на лето казачата уезжали в степь на пастбища. Каждый день у молодёжи там был наполнен боевой учёбой: казачат учили стрелять, скакать на коне, рубить шашкой, бороться.

Но в целом жизнь в станице была загружена крестьянской работой да подготовкой казаков к воинской службе. Начиналась эта подготовка, как мы уже поняли, с раннего детства и продолжалась в школе.

Пройдёт время, и в Степной, как и в других станицах Уйской пограничной линии, обучение в школах упорядочат, распишут все предметы от и до, появятся методики, рекомендации, в том числе и по военным дисциплинам. Уже согласно приказу по ОКВ от 16.03.1842 года в воскресные дни проводилось обучение казачат-школьников стрельбе по мишеням. В действующих «Правилах управления школами»…предписывалось не только обязательно обучать детей чтению, письму и арифметике, но и целенаправленно, тщательно готовить к воинской службе. Учили в школе первоначальным упражнениям, чтобы умели они прицеливаться, заряжать, чтобы знали устройство оружия, могли разобрать и собрать. В дальнейшем проводились занятия по стрельбе лёжа, переходя к занятиям по стрельбе в пешем, и в дальнейшем, что самое сложное, в конном строю.

Преподаватели из казаков проводили занятия по гимнастике, в том числе и на гимнастических снарядах, учились казачата плаванию. Владеть шашкой казаки умели чуть ли не с пелёнок.

– Раз, раз, раз-два, три-и-и! Левой, левой, выше подбородок! – инструктор-наставник громко командовал под левую ногу казачатам допризывного возраста, вырабатывая строевой шаг.

– Ра-зой-ди-ись! Стро-и-ться! – то и дело слышались команды на площадях в Крепости и в Форштадте.

– Голубев!

– Я! – прокричал в ответ Трифон.

– Выйти из строя на пять шагов!

– Есть!

И так ежедневно, месяцами, переходящими в годы, проходили строевые занятия.

После перерыва опять:

– Трифон Афанасьевич Голубев, расскажите, из чего состоит уздечка!?

– Простая уздечка состоит из суголовного ремня, подбородного ремня (он же подгарок), налобного ремня, парных нащёчных ремней, к которым крепятся трензель и капсюль (нахрапник), собственно трензеля и парных ремней повода…

– Так! А из чего состоит седло? Ответит нам Иван Теплов…

– Каркас седла называется ленчик (или арчак) и делается обычно из металла. Конструкция строевого седла такова, что позволяет равномерно распределить вес всадника или груза на холке, спине и пояснице лошади. Достигается это благодаря длинным деревянным «полкам» на войлочной подкладке, соединяющим металлические дуги передней и задней луки с протянутым между ними сыромятным живцом (упругий широкий ремень, который, растягиваясь, создает мягкую опору всаднику при езде, но не касается спины лошади). Кожаная покрышка покрывает обе луки с живцом и пришитыми в задней части седла небольшими подушками…

– Хорошо, Иван Григорьевич, благодарю за полный ответ, садитесь!

Ещё казачат учили транспортировать раненых одним и двумя конями, отрабатывали приемы скачек о-двуоконь и триоконь, групповых кавалерийских атак, управления и маневрирования, сидя на коне задом наперед, при этом ведя огонь на полном скаку, стоя вниз головой, держась за седло в движении. Все эти приемы отрабатывались в 3–4 классах с 13 – 14-летними подростками.

Мужали отцы, расцветали красотой матери в станице, подрастали дети.

– Трифон, а Трифон! Вечером идём на Соколиные Горы на Круг!

– А чего нет? Чай, не дети малые! А пошто не на Татарские Сопки?

– Так в прошлый раз там были!

Одногодка Трифона Семён Бутаков, высокий, ладный хлопец, похлопал в знак товарищества Трифона по плечу. Давай, дескать, скидывайся на вино, посидим, поговорим о жизни!

– Сейчас в дом зайду, принесу деньги!

Подростки по традиции собирались далеко от дома, в степи, так как этикет казачий не позволял им быть выпившими в станице. Они, подражая казачьему Кругу, выбирали атамана вечеринки и весело проводили время, где пели, плясали, обменивались мнениями.

– На вот, возьми гроши! – Трифон передал Семёну деньги.

– Трифон, ты сегодня атаманишь, так что не забудь серебряную чарку!

– Ладно. Не забуду…

В соответствии с существовавшими традициями, казак мог пить сколько угодно, но не допьяна. Также не приглашались на посиделки казачата меньшего возраста. Особым талисманом была серебряная чарка, которая хранилась у атамана вечёрки. Пили из неё по кругу, черпая вино из ведра. Чарка хранилась у атамана, и не дай бог её потерять!

Не успели ребята и на второй круг пойти чаркой, как раздались крики Аннушки:

– Трифон, Трифон!

– Чего тебя сюда принесло, Анюта?

– В станице объявлен «Сбор!». Тревога! Казаки выступают в поход на подавление восстания Батырша! Тятя тоже уже прощается!

Афанасий стоял уже во дворе по полевой форме. Конь по кличке Гром тоже готов к походу, с притороченными переметными сумами для личных вещей. Евдокия тут же «на бегу» в шапку зашивала иконку.

– Тятя! – Трифон бросился к отцу. – Возьми меня с собой, я всё уже могу!

– Ну вот… Сынок, рановато тебе ещё, хватит на твой век войн, не переживай! На тебе дом и женщины. Доглядай хозяйство!

– Тятя, тятя! А можно я проведу лошадь на поводке? – взволнованно спросила Анюта.

Трифон скривился, как от зубной боли:

– Сколько тебе раз говорил, что лошадь не собака! На каком ещё поводке!? Под уздцы скажи!

На майдане (площади) уже выстраивались казаки по своим подразделениям, звонко звучали команды старших. И скоро только женщины-казачки, провожая мужей на войну, остались на месте и ещё долго махали им платками, вытирая скатывающиеся из глаз слезинки.