Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 57
князя Андрея, старика Болконского, жизнь моих одноклассников, соседей. Вот так родилось желание заняться режиссурой, которая вмещала всё, что так интересовало меня. Я подалась во ВГИК. Конкурс был большой: 20 человек на место. Я выдержала экзамены и стала студенткой режиссёрского факультета.
На мне лежал большой груз ответственности: надо было учиться только на “отлично”. Я была сталинской стипендиаткой и помогала нашей семье: ведь это была повышенная стипендия. А мама много болела, и мои деньги были очень важны для нас».
Интереснейшие выявляются подробности, мелкие, на беглый взгляд, но позволяющие многое понять в пробуждении таланта, его формировании, вызревании, осознании. И кстати, об отношении будущего художника не просто к абстрактному «человечеству», некому «обобщённому зрителю», а к вполне конкретным людям, в частности к соседям по коммуналке, где тогда жили они с мамой, к своим одноклассникам.
«Мы жили в маленькой комнатке в коммунальной квартире, и мама решила разделись нашу комнату на две части, повесив занавески.
Получалось так: к нам могли приходить гости, и это ужасно возбуждало фантазию, всё время хотелось что-то представлять. Так оно и было. Когда ко мне приходил кто-то из друзей, мы показывали друг другу какие-то сценки. Каждый за занавеской играл свой спектакль.
Я стала замечать, что люди чрезвычайно разные и чрезвычайно интересные. Я это видела, запечатлевала и старалась понять, почему человек выглядит так, а не иначе. Я стала наблюдать за людьми. Меня очень привлекала тайна чужой жизни».
Еще одна драгоценная особенность будущего режиссёра, о которой Татьяна Михайловна обмолвилась бегло:
«Было ещё одно обстоятельство. У меня был абсолютный музыкальный слух, маму вызывали в школу и ругали за то, что меня не отдают в музыкальную школу. Но у нас не было средств, чтобы купить хороший инструмент. Так что слушала я чаще всего то, что передавали по радио, зато могла слушать 1-ю симфонию Чайковского, 3-й концерт Рахманинова».
Потом я узнал, как остро воспринимала Лиознова звучание обычной плохонькой скрипки: та же волшебная нота, которая поразила её на концерте профессионала, вдруг резала слух. Такое вот стремление к совершенству – с юности, даже в мелочах…
Кстати, о скромности Татьяны Михайловны – строки о своём абсолютном слухе она в рукописи перечеркнула. Но в фильмах её он явлен вполне. Музыкальность её картин бесспорна и очень художественно оправдана. А что касается её школьной активности, знаете, какое изумительное подтверждение тому имеется в архиве?! Номер газеты «Правда» от 16 января 1939 года, где на шестой полосе дан снимок с краткой надписью: «Учащиеся 7-го класса 273-й школы Ростокинского района (гор. Москва) во время перемены». В центре – девочка с хорошо узнаваемым лицом Лиозновой и широко распахнутыми руками явно о чём-то рассказывает – и все взоры устремлены на неё. Лидер! Уже тогда…
А через два года в её счастливо складывавшуюся юность вошла война – и сразу на трагически скорбной ноте. Помните кадр из «Семнадцати мгновений весны», где по Москве ведут пленных немцев?
«Так вот, я стояла вместе со всеми нашими людьми на 1-й Мещанской улице. Многие плакали. Я тоже заплакала. Но плакали мы не потому, что жалели немцев, а потому что в каждом из них видели убийцу кого-то из своих близких. Я вспомнила своего отца, которого мы потеряли в первые дни войны: он ушёл добровольцем на фронт. Конечно, наша жизнь с мамой сразу изменилась, как и у всех в стране. Было так же, как и у всех, только хуже».
Вспоминает она и другие слёзы – в замечательный день, 9 мая 1945 года:
«Когда стало известно о том, что подписана капитуляция, мы, вгиковцы, не сговариваясь, помчались на Красную площадь и все там встретились. Первым, кого я увидела, был Михаил Кузнецов, которого считали самым красивым артистом страны. Потом мы рванули к американскому посольству. Оно тогда находилось на Манежной площади. Мы стояли на клумбах около Большого театра. А потом начали танцевать. Кто-то падал в цветы, кто-то поднимался, кто-то плакал, чужие люди обнимались и, обнявшись, шли к другой группе людей, чтобы обняться с ними, поздравить их. Незабываемый день! А мне он памятен ещё и тем, что, когда мы начали расходиться, меня пошёл провожать Михаил Кузнецов. Для меня, как и для большинства девочек, он был кумиром. Я очень хорошо помню, что он проводил меня в метро, мы пропустили один, потом ещё один поезд, потом расцеловались и простились. Домой я возвратилась на рассвете. А назавтра весь дом ходил ходуном: люди поднимались из квартиры в квартиру, обнимались, поздравляли друг друга. А слёз сколько было пролито! Но это были святые очищающие, да не облегчающие слёзы».
Обратите внимание на вполне естественное сочетание восприятия великого общественного события с чисто девическим упоминанием личного общения с кинозвездой. Сколько будет потом таких переплетений – и не стихийных, а весьма продуманных и режиссёрски выстроенных…
Татьяна Лиознова позже рассказывала:
«У меня на войне погибли отец и три маминых брата. Папа отвоевал на фронтах Первой мировой и после ранения плохо слышал, его не должны были призывать, но он записался в добровольцы. В июне 1941 года я работала старшей пионервожатой в подмосковном лагере, не могла бросить ребят и вернулась домой, когда папа уже ушёл на передовую. Он погиб в том же 41-м… Знаете, тот, кто пережил войну, никогда её не забудет. Это вечная боль и рана».
Так что тема всенародного подвига, любви к Отечеству входила в её жизнь естественно – и потребовала потом выхода в творчестве.
Той десятикласснице Татьяна Михайловна могла бы рассказать и о том, как во время войны сдавала кровь, будучи студенткой ВГИКа:
«Я подрабатывала этим, ведь остались мы вдвоём с мамой. Я весь ВГИК проходила в юбке, которую сшили из отцовских брюк. Вырезали места, которые уже светились, и сшили юбку». Вспоминая об этом в одном из поздних интервью, она добавила: «И я не чувствовала себя ущербной, потому что жизнь была такая насыщенная и счастливая. Можете написать, что я счастлива, что пожила в стране, которая называлась СССР».
История появления упомянутого интервью школьнице – яркий штрих, характеризующий отношение Лиозновой к так называемым «простым людям». Бабушка Гали Гаямовой в передаче канала «Доверие» вспоминает и такое:
«Татьяна Михайловна очень хорошо относилась к моей внучке Гале. Однажды она попросила Галю помочь ей настроить видеомагнитофон, чтобы смотреть любимые фильмы. Внучка с удовольствием ей помогла. После этого Татьяна Михайловна начала называть её “мой учитель” и подарила маленький календарик, посвященный Вячеславу Тихонову. На обратной стороне
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 57
