Она что‑то бездумно рисовала карандашом на упаковочной бумаге, когда в половине шестого в магазин вошел молодой парень. Джени показалось, что она его где‑то видела, но вот где именно вспомнить не могла.

– Добрый вечер, миз Старкс, – произнес он с игривой улыбкой, словно они любили пошутить вместе. Джени стало весело, хотя она и не понимала, что именно развеселило юношу.

– Добрый вечер, – вежливо ответила она. – Вы в более выгодном положении, чем я, потому что мне ваше имя не знакомо.

– Люди не знают меня так, как вас.

– А я стою в магазине и пытаюсь понять, кто же передо мной. Мне кажется, я вас где‑то видела…

– Я не был дальше Орландо. Чаще всего меня можно видеть на Черч-стрит. У вас есть сигареты?

Джени открыла витрину.

– Какого сорта?

– «Кэмел».

Она протянула ему пачку и взяла деньги. Он вытащил сигарету и зажал ее между полными красными губами.

– А огоньку не найдется, леди?

Они рассмеялись, и Джени протянула ему спички – коробок всегда лежал под рукой на всякий случай. Парню уже следовало бы уйти, но, однако, он не торопился. Перегнулся через стойку, опершись на локоть, и внимательно посмотрел на Джени.

– А почему вы не на футболе? – спросила она. – Там весь город.

– Не весь. Одна леди только что продала мне сигареты.

Они снова рассмеялись.

– Это потому что я дурак. И вечно все путаю. Я думал, что игра будет в Хангерфорде, и поехал туда. А там мне сказали, что играть будут в Винтер-парке.

И это тоже показалось им очень смешным.

– Что же вы теперь будете делать? Все машины Итонвилла уехали.

– А может, сыграем в шашки? Похоже, вас трудно будет победить.

– Конечно, трудно, потому что я не играю.

– Вы не любите игры?

– Люблю, конечно. Но люблю ли шашки, не знаю, потому что никто никогда не учил меня этой игре…

– Сегодня вы говорите это в последний раз! У вас есть доска?

– Есть, конечно. Мужчины часто играют здесь, на веранде. А я никогда этому не училась.

Он расставил шашки и стал учить ее правилам игры. Джени почувствовала, что внутри нее разгорается какое‑то сияние. Кто‑то захотел, чтобы она играла. Кто‑то счел, что это совершенно естественно. И это было прекрасно. Джени смотрела на мужчину и радовалась, заметив что‑то особенное. Большие глаза с поволокой, обрамленные ресницами, круто загибающимися вверх, словно ятаганы. Сухие, широкие плечи. Узкая талия. Красота!

И вдруг он взял ее дамку! Она завизжала от возмущения! Он взял дамку, на которую Джени потратила столько времени! Сама не заметив того, она схватила его за руку, чтобы остановить. Он осторожно высвободился. Да, высвободился, но не так решительно, чтобы не сжать женские пальцы.

– Я взял ее по праву. Ты сама поставила ее туда!

– Да, но я отвлеклась, и тебе удалось заманить меня в ловушку. Это нечестно!

– В игре нельзя зевать, миз Старкс! Главная часть игры – бдительность! Отпусти мою руку!

– Нечестно! Ты не должен брать мою дамку! Любую другую, но не дамку!

Они ругались и спорили над доской – и хохотали.

– Неплохо бы выпить «кока-колы», – сказал он. – В следующий раз я поучу тебя еще.

– Приходить и учить ты можешь – но не жульничать!

– Победить женщин невозможно. Они просто не созданы для этого. Но я вернусь, чтобы поучить тебя еще. И очень скоро ты будешь отлично играть.

– Правда? Джоди всегда говорил, что меня научить практически невозможно – это слишком сложно для моих мозгов.

– Люди играют с мозгами и без. Но у тебя хорошая голова. Ты научишься. Выпей чего‑нибудь холодненького со мной.

– Отлично, спасибо. У меня полным-полно холодных напитков. Сегодня никто ничего не покупал – все ушли на футбол.

– Тебе тоже нужно пойти на следующую игру. Какой смысл сидеть здесь, если все ушли. Ты же не можешь покупать сама у себя, верно?

– Какая глупость! Конечно, не могу. Но я беспокоюсь за тебя…

– Ты что, боишься, что я не заплачу за напитки?

– Нет, конечно! Но как ты вернешься домой?

– Дождусь машины… Если не дождусь, пойду пешком – у меня прочные ботинки. Тут всего‑то миль семь, не больше.

– Я бы на твоем месте дождалась поезда. Семь миль – большой путь.

– Это для тебя, потому что ты не привыкла к такому. Но я видел, как женщины проходили даже больше. Ты бы тоже смогла, если бы захотела.

– Может быть. Но я бы все же поехала на поезде, если бы могла купить билет.

– У меня нет лишних денег, чтобы ехать на поезде, как женщина. Когда мне нужно, я еду – с деньгами или без.

– А сейчас нет? Мистер… э-э-э… Ты так и не сказал, как тебя зовут…

– Я не думал, что это нужно. Мама назвала меня Верджиблом Вудсом, но все зовут меня Кексом, так короче.

– Кекс! И ты такой же сладкий?

Она рассмеялась, а он, прищурившись, посмотрел на нее, чтобы понять, что у нее на уме.

– Попробуй – увидишь…

Джени не то усмехнулась, не то нахмурилась. Кекс поправил шляпу.

– Знаешь, я недавно резал свинью, так что мне лучше выйти на воздух.

Он сделал вид, что направляется к двери, а потом посмотрел на Джени и неотразимо улыбнулся. Джени не смогла сдержать смеха.

– Да ты с ума сошел!

Он повернулся и швырнул шляпу к ее ногам.

– Если она не бросит мне шляпу, я наверняка вернусь, – провозгласил он, делая вид, что прячется за столбом.

Джени подобрала шляпу и со смехом кинула ему.

– Даже если бы в руках ее был кирпич, мне не было бы больно, – сказал Кекс невидимому собеседнику. – Леди не умеют кидать.

Он отсалютовал своему собеседнику, вышел из-за воображаемого столба, надел плащ и шляпу. А потом направился к Джени, словно только что вошел в магазин.

– Добрый вечер, миз Старкс. Не могли бы вы приготовить фунт пудинга из свиных ножек к субботе? Я обязательно заплачу вам.

– Вам нужно десять фунтов, мистер Кекс. Я приготовлю для вас что угодно, и вам не нужно думать о деньгах.

Так они перебрасывались шутками, пока не стали собираться люди. Тогда Кекс сел и стал болтать и смеяться вместе со всеми до самого закрытия магазина. Когда все разошлись, он сказал:

– Мне пора уходить, но, похоже, тебе нужен кто‑то, кто поможет закрыть магазин. И раз уж никого не осталось, может, я справлюсь с этим делом?

– Спасибо, мистер Кекс. Это