роль в управлении своим герцогством. В Анжере она узнала о масштабах беспорядков в Аквитании, а также о том, что Рауль де Фэй и другие лорды подумывали отказаться от клятвы Генриху, которого ненавидели за ограничение их свобод. Было очевидно, что Алиеноре необходимо отправиться в Аквитанию. Вероятно, ее задевало то, что в течение последних одиннадцати лет ее имя не упоминалось ни в одной королевской хартии, изданной в Аквитании. Алиенора полагала, что ее подданные обрадуются возвращению наследственной правительницы, которое устранит многие проблемы.
Осенью 1167 года Алиенора решила расстаться с Генрихом и обосноваться в собственных владениях. Это «обеспокоило» короля, который углядел в своем положении аналогию с трагедией Эдипа98. Генрих II понимал, что присутствие супруги на юге и подтверждение ее полномочий как герцогини умиротворит противников его власти, которую он всеми силами стремился укрепить. Он согласился с тем, что в обозримом будущем Алиенора должна находиться в Пуатье в качестве его наместницы. Нуждаясь в ее поддержке, он неохотно признал за десятилетним Ричардом право сопровождать королеву и впоследствии унаследовать земли матери.
То, что разрыв инициировала именно Алиенора, очевидно из письма, которое написал Ротру де Уорик, архиепископ Руана, в 1173 году (процитировано на с. 130). На всем протяжении брака она и Генрих привыкли подолгу жить порознь, но, похоже, на этот раз раздельное проживание не было временной мерой. Алиенора продолжила править совместно с Генрихом, проявляя интерес к событиям в его владениях и время от времени появляясь с ним на публике.
Их разрыв, по крайней мере внешне, выглядел дружеским и прагматичным. Вероятно, здесь были замешаны как личные, так и политические причины. Алиеноре исполнилось сорок три года, по средневековым меркам она была пожилой, в то время как Генрих в свои тридцать четыре находился в полном расцвете сил. По словам Вильгельма Ньюбургского, королева вышла из детородного возраста и королю наскучило делить с ней ложе. Гиральд писал, что «в повседневной жизни [с королем] было трудно иметь дело». Возможно, Алиенору утомил брак с чересчур властным мужем.
По утверждению Вильгельма Фиц-Стефана, Генрих был не прочь сорвать свою злость на супруге, поэтому из страха и уважения она частенько прибегала к уловкам и скрывала правду, чтобы избежать его гневных слов. Незадолго до 1170 года Алиенора вступила в переписку с монахиней-провидицей Хильдегардой Бингенской, которая написала ей: «Ваш разум подобен вихрю облаков. Вы всюду ищете, но не находите покоя. Избегайте этого, оставайтесь твердой и непоколебимой с Господом, как с людьми, и тогда Бог вам поможет в невзгодах. Да ниспошлет Он вам Свое благословение и содействие во всех начинаниях».
Алиенора могла решить, что жизнь на родине в статусе герцогини и относительная автономия предпочтительнее необходимости исполнять роль королевы, подчиненной супругу. Его хаотичное существование слишком контрастировало с расслабленным, цивилизованным образом жизни, которым Алиенора могла наслаждаться в Аквитании. Видимо, в любви к сыну Ричарду она нашла эмоциональное удовлетворение, которого ей не хватало в отношениях с Генрихом. Факты свидетельствуют о том, что мать и сына связывали особые узы.
Маловероятно, что любовь Генриха к Розамунде де Клиффорд оказала решающее влияние на решение о разрыве. Ни один современный хронист не сообщает, что Алиенора ревновала короля к Розамунде, однако вряд ли Алиенора не возмутилась, когда Генрих соблазнил Алису де Пороэт, сестру Конана IV, герцога Бретани. Поведение короля было вдвойне предосудительным, поскольку он взял Алису в заложницы, чтобы гарантировать преданность ее семьи; таким образом, девушка находилась под его защитой. В 1168 году она родила внебрачного ребенка, очевидно от Генриха II. Возможно, впоследствии она стала матерью еще двух незаконнорожденных детей английского монарха.
В декабре Алиенора реквизировала семь кораблей, чтобы переправить свое имущество в Нормандию, откуда его можно было перевезти далее на юг. Ричард, Леонора, Иоанна и Иоанн сопровождали ее в путешествии через Ла-Манш. На Рождество она и Генрих устроили прием в Аржантане.
Прежде чем Алиенора успела обосноваться в Пуатье, недовольство аквитанцев переросло в большое восстание. Могущественная, но мятежная семья Лузиньян обладала в Пуату огромной властью. По словам Роберта де Ториньи, они «никогда не склоняли голову под ярмо и не хранили верность ни одному сюзерену». В очередном восстании против анжуйского правления Лузиньяны примкнули к Гийому VI, графу Ангулема, и другим лордам, угрожая перейти на сторону короля Людовика. В январе 1168 года Генрих поспешил на юг, чтобы разобраться с мятежниками, и взял с собой Алиенору, Ричарда, Иоанна, Леонору и Иоанну. Присутствие Алиеноры должно было напомнить вассалам о том, кому присягали на верность. Крайне вероятно, что, следуя на юг, Генрих и Алиенора оставили годовалого Иоанна в Фонтевро. В 1216 году монахини упомянули в некрологе Иоанна, что «прославленный отец, король Генрих, ввел его как облата в церковь, где [о ребенке] заботились в течение пяти лет». В 1173 году Иоанн вернулся к отцу, следовательно, его отдали в Фонтевро в 1168-м.
Облатом называли ребенка, которого родители посвятили Господу, желая, чтобы его воспитали в традициях благочестия. Достигнув возраста, когда он мог сделать осознанный выбор, облат принимал решение, вступать ли в новициат, чтобы в будущем принять монашеские обеты. Ребенку должно было исполниться не менее десяти лет, прежде чем его могли отдать в облаты. Предполагалось, что до этого времени Иоанна будут воспитывать монахини под покровительством аббатисы Одебюрж де От-Брюйер, которая являла собой эталон добродетели и пример образцового управления делами обители. Выбор Фонтевро, вероятно, был продиктован удобным расположением монастыря для обоих родителей. Историки критиковали Алиенору за то, что она отдала младшего ребенка в монастырь в столь нежном возрасте, но решение отправить туда Иоанна принимал Генрих. По мнению современников, мальчик получил отличное воспитание. Иоанну, возможно, тоже оставили в Фонтевро, тогда как Леонора, скорее всего, жила вместе с матерью в Пуатье. Ни та ни другая не предназначались для Церкви, будучи ценными фигурами в игре за расширение политического влияния Генриха за рубежом путем заключения брачных союзов.
Генрих оставил Алиенору и Ричарда в Пуатье с Патриком, эрлом Солсбери, которого назначил военным советником королевы. Двинувшись на считавшийся неприступным замок Лузиньян, он сровнял его с землей и разорил окрестности. К Пасхе восстание было подавлено, и Генрих отправился на север, чтобы провести мирные переговоры с Людовиком на нормандской границе.
Однако Лузиньяны жаждали мести. 27 марта Алиенора в сопровождении эрла Патрика и небольшого эскорта охотилась с соколами близ Лузиньяна, где на них неожиданно налетел вооруженный отряд во главе с Ги де Лузиньяном и его братом Жоффруа, которые намеревались захватить королеву в плен и потребовать за ее освобождение щедрые уступки
