Ознакомительная версия. Доступно 45 страниц из 249
белорусских губерний преподавать в своих школах прежние предметы. Император Павел издал ряд декретов, восстанавливающих права иезуитов на орденскую деятельность. Вскоре управление делами католической церкви в России перешло в руки иезуитов. Император Александр, зная о том, что иезуиты считают обман и ложь позволительными для достижения благой цели – «Наибольшей славы Божией», – разрешил их деятельность только в том случае, если она не принесет ничего предосудительного для господствующей церкви.А потом произошли события, которые надолго отвлекли русскую аристократию от деятельности иезуитов. По возвращении из Европы император Александр был снова вовлечен в их деятельность.
«Иезуиты – псы, охраняющие верховную власть, – писал граф де Местр министру просвещения графу Разумовскому. – Вы не хотите дать им волю грызть воров; тем хуже для вас. По крайней мере, не мешайте им лаять и будить вас… На что вам наука? Она творит людей беспокойных, самонадеянных порицателей правительств, поклонников всякой новизны, презрительно относящихся ко всякому авторитету и к народным догматам… Вы окажете, граф, величайшую услугу вашей родине, если внушите добрейшему русскому государю великую истину, именно: Его Величеству нужны только двоякого рода люди: храбрые и честные; остальное придет само собою. Наука, по самому существу своему, при всякой форме правления, годна не для всех, и даже не для всех принадлежащих к высшим сословиям. Например – военным отнюдь не следует быть учеными. Да и большинство, особенно в высших слоях общества, никогда не захочет прилежно заниматься науками. Поверьте, нет такого юноши в русском дворянстве, который бы не согласился бы охотнее сделать три похода и побывать в шести генеральных сражениях, чем вытвердить греческие спряжения…»
Генерал иезуитского ордена Бржовский писал министру иностранных исповеданий князю Голицыну, которому отчитывался за свою деятельность, и советовал не вмешиваться в дела монахов иезуитского ордена, вмешиваться можно только тогда, когда у них могут возникнуть какие-нибудь жалобы или просьбы.
Ю. Самарин причину такого послабления усматривает во влиянии французских эмигрантов на воспитание русских юношей высшего круга и в большом числе польских аристократов, занявших высшие должности в государственном управлении. «Русский язык сделался как бы чужим для многих из русских, православие упало на степень всякой иной веры, – писал М. Богданович. – Сам князь Голицын был послушным орудием иезуитов. По представлению графа Разумовского, полоцкая их коллегия, выйдя из зависимости виленскому учебному округу, была возведена в степень академии; ей подчинили все вообще иезуитские училища, и таким образом у нас образовался новый учебный округ, иезуитский, обнимающий собою всю Россию. Министр внутренних дел ходатайствовал о разрешении иезуитам обращать в латинство магометан и язычников. Новороссийский генерал-губернатор, герцог Ришелье, просил князя Голицына прислать к нему иезуитов для просвещения края; Сибирский генерал-губернатор Пестель желал иметь их для сношений с Китаем и для развития земледелия; граф Ростопчин звал их в Москву. Но вскоре оказалось, что деятельность иезуитов везде имела вредные последствия, и те самые люди, которые были их покровителями, сознались в своем заблуждении… В благодарность за все выгоды, которыми иезуиты пользовались в России, они портили нравы юношей в своих училищах и, дерзко нарушив данное правительству обещание, совращали в католическую веру многих православных, в числе коих жену графа Ростопчина и несовершеннолетнего племянника их покровителя князя Голицына. Император Александр, никогда не сочувствовавший иезуитам, повелел немедленно выслать их из Петербурга (Именные указы 20 декабря 1815 года: сенату, митрополиту римско-католических церквей Сестренцевичу, министру народного просвещения графу Разумовскому и управляющему министерством полиции генералу Вязмитинову). Эта строгая, но справедливая мера была исполнена, по свидетельству самого графа де Местра, со всевозможною снисходительностью: иезуиты, проживавшие в столицах, были снабжены теплою одеждою и отправлены в кибитках в резиденцию своих собратий – в Полоцк. Огорченный невзгодою иезуитского ордена, де Местр писал: «Мы поставлены как альпийские сосны, сдерживающие снежные лавины; если нас вырвут, в одно мгновение весь хворост будет занесен». Так иезуиты оберегали русскую церковь!» (Богданович. С. 124–127).
Постепенно военные походы, борьба с Наполеоном, Талейраном, с немецкими и английскими агентами как бы отходили на второй, третий план, вопросы религии, деятельности Русского библейского общества выступали на передний план духовного развития и поведения императора Александра. Огромное воздействие на нравственный мир Александра I оказало создание Русского библейского общества под руководством князя Александра Николаевича Голицына, главноуправляющего духовными делами иностранных исповеданий. Подробное описание возникновения Библейского общества дал Александр Николаевич Пыпин (См.: Вестник Европы. 1868. № 4).
Историкам должно быть известно, что император Александр часто высказывал идеи о Священном союзе и на Венском конгрессе, и в беседах с герцогом Меттернихом, и с прусским королем, а главное – все подробности акта нового союза лично записаны и были не раз читаны в узком кругу самим императором Александром.
В сентябре провозглашен, а 25 декабря 1815 года был опубликован манифест о создании Священного союза, который был прочитан во всех православных церквях, во всей Европе. Монархи России, Пруссии, Австрии поклялись жить как братья, а к подданным империй и королевства монархи должны относиться как отцы.
18 марта 1816 года император Александр собственноручно писал русскому послу в Лондоне, графу Христофору Андреевичу Ли-вену:
«Господин посол граф Ливен!
Посчитав необходимым придать полную гласность акту о братском и христианском союзе, заключенном 14 сентября прошлого года с моими союзниками Его Величеством Императором Австрийским и Его Величеством Королем Прусским, я оставил за собой право сообщить мою подлинную точку зрения относительно его духа людям, облаченным моим доверием и назначенным, как Вы, быть истолкователем моих намерений при монархах – друзьях или союзниках России. Подробные разъяснения содержания как самого акта, так и манифеста, объявляющего о его заключении моим подданным, которые я настоящим сообщаю Вам, безукоризненны по своей сути.
Все сведения, дошедшие до меня на сегодняшний день относительно ложных толкований, данных этому залогу единства и гармонии, доказывают важность более точного объяснения мотивов, спаявших его. А гений зла, сраженный Промыслом Божиим, распоряжающимся по своей воле монархами и народами, кажется, предпринимает новые усилия, чтобы способствовать этому уточнению политических взглядов, столь же мало совместимых с чистотой намерений, которые его продиктовали, сколь противных спасительной цели, которые оно предназначено исполнить.
Я и мои союзники, проникнутые великой идеей, определявшей события последней европейской битвы, желали более действенно использовать в гражданских и политических отношениях между государствами принципы мира, согласия и любви, которые суть плод христианской религии и морали…» (Великий князь Николай Михайлович. Александр I. С. 173–174).
Император Александр I надеется, что английское руководство, принц-регент и лорд Касльри, разделяют чувства его и его союзников и в будущем будут поддерживать укрепление этого миролюбивого союза, «ибо он соответствует истинному духу религии»
Ознакомительная версия. Доступно 45 страниц из 249
