Джо закусил свою сигару, огляделся, но не сказал ни слова. Город три дня обсуждал произошедшее, и все говорили, что, будь они так же богаты, как Джо Старкс, то поступили бы так же. Освобожденный мул в городе стал новостью, которую все охотно обсуждали.

Старкс устроил ему место под большим деревом возле веранды, и мул обычно бродил вокруг магазина, как и все жители города. Почти каждый приносил пригоршню кукурузы, чтобы бросить ему в кормушку. Мул заметно поправился, и этим все гордились. Теперь рассказывали истории о свободном муле. О том, как он однажды вечером открыл дверь кухни Линдсеев и уснул там. А те обнаружили его, только когда пришли варить кофе к завтраку. А еще он просунул голову в окно дома Пирсонов, когда все сидели за столом. Миссис Пирсон приняла его за достопочтенного Пирсона и поставила ему тарелку. Потом он прогнал миссис Талли с крокетной площадки, потому что та слишком толстая. И вот еще: мул гнался за Бекки Андерсон, когда та отправилась в Мейтленд, – он решил спрятаться от солнца под ее зонтиком. Рассказывали еще, что ему надоело слушать длинные и витиеватые молитвы Редмонда, и он заявился в баптистскую церковь и прервал собрание. Словом, он делал все, лишь бы не оказаться снова у Мэтта Боннера.

А когда мул умер, Лам обнаружил его под большим деревом. Он лежал на костистой спине, задрав все четыре ноги к небу. Это было странно и неправильно, но Сэм сказал, что еще более неправильно было бы, если бы такой мул умер, как обычное животное, лежа на боку. Мул видел приближение Смерти, он стоял на ногах и сражался как настоящий мужчина – до последнего вздоха. И конечно, у него не было времени устроиться поудобнее. Смерти пришлось забрать его таким, каким он был.

Известие о смерти мула можно было сравнить с окончанием войны или чем‑то в этом роде. Все бросили работу, собрались вместе и обсуждали.

Впрочем, не оставалось ничего другого, кроме как поступить с ним как с другими мертвыми животными. Его следовало оттащить в овраг, что находился достаточно далеко от города, чтобы не нарушить правила санитарии. А дальше уж дело стервятников. В процессе уборки собирались участвовать все. Из-за этого мэру Старксу пришлось подняться пораньше. Пара его серых лошадей стояла под деревом, и люди уже возились с упряжью, когда Джени принесла Джо завтрак в магазин.

– Лам, надеюсь, до ухода ты закроешь магазин как следует?

Джо ел быстро, не отрывая взгляда от происходящего за дверями.

– Почему ты просишь его закрыть магазин, Джоди? – удивилась Джени.

– Потому что присматривать будет некому. Я тоже собираюсь участвовать.

– У меня сегодня нет никаких важных дел. Почему бы и мне не пойти с вами?

Джо пораженно умолк.

– Зачем, Джени?! Ты же не хочешь участвовать, верно? Не хочешь вместе с этими невоспитанными людьми закапывать старого мула?! Нет, нет!

– Но там же со мной будешь ты, разве нет?

– Верно. Но я – мужчина, даже если и мэр. А вот жена мэра – это совершенно другое. Я должен там быть – нужно будет произнести несколько слов над трупом. Это особый случай. Но ты не должна участвовать в таком неприглядном деле. Я удивлен тем, что ты вообще спросила об этом.

Он утер губы от жирной подливы и надел шляпу.

– Запри за собой дверь, Джени. Лам слишком занят лошадьми.

Раздались крики, советы, приказы, бесполезные замечания, и весь город отправился провожать мула в последний путь. Похоронная процессия уже пропала из виду, а Джени так и осталась стоять в дверях магазина.

На болоте для мула провели целую церемонию – практически человеческие похороны.

Старкс произнес торжественную речь по поводу ухода достойного гражданина, самого достойного гражданина. Он говорил о том, каким горем для всех стала смерть этого мула. Речь всем понравилась. Она укрепила авторитет Старкса больше, чем построенная им школа. Он стоял на раздувшемся животе мула и энергично жестикулировал. Когда Джо сошел с импровизированной трибуны, его место занял Сэм. Он говорил о муле, как школьный учитель. А потом он надел шляпу, как Джон Пирсон, и произнес настоящую проповедь. Он говорил о радостях мульего рая, куда ушел дорогой брат, покинув эту долину скорби; о парящих вокруг мулах-ангелах, о милях зеленой кукурузы и о прохладной воде, о пастбищах чистых отрубей и реках патоки. А главное достоинство рая, куда отправился умерший мул, – там нет Мэтта Боннера с его плугом и упряжью. Там мулы-ангелы ездят верхом на людях. И оттуда, со своего места возле сияющего трона, наш дорогой ушедший брат будет смотреть на ад, где под палящими лучами адского солнца дьявол день и ночь станет пахать на Мэтте Боннере, безжалостно стегая его хлыстом из сыромятной кожи.

На этих словах сестры стали изображать радость, петь и кричать, и их пение подхватили мужчины. Все безмерно радовались. В конце концов, мула оставили стервятникам, которые уже выражали явное нетерпение. Всю дорогу они большой стаей кружили над головами плакальщиков, и на всех деревьях уже сидели мрачные, сгорбленные птицы.

Как только люди скрылись из виду, стервятники закружили над трупом. Они подбирались все ближе и ближе. Большой круг, падение и прыжок с распростертыми крыльями. Все ближе, ближе, ближе… И вот уже самые голодные или смелые садятся на труп. Птицы уже хотели начать пиршество, но вожак еще не прибыл, поэтому стервятники отправили к его дереву гонца.

Стае пришлось дожидаться белоголового вожака, и это было непросто. Птицы начали драться, в голодном раздражении клюя друг друга в головы. Некоторые расхаживали по трупу бедного мула от головы до хвоста и от хвоста до головы. Вожак неподвижно сидел на сухой сосне примерно в двух милях от оврага. Добычу он почуял так же быстро, как остальные, но положение требовало, чтобы он сидел неподвижно, пока его не уведомят. А тогда он величественно взлетел, описал широкий круг и спустился. Так он спускался кругами, а остальные птицы ерзали на трупе от радости и голода.

Наконец он опустился на землю и обошел труп, чтобы убедиться, что мул действительно мертв. Вожак заглянул ему в нос и рот, тщательно изучил со всех сторон, вскочил на труп и склонил голову, а остальные начали традиционный танец. Стоя на трупе, вожак спросил:

– Что его убило?

– Голый, голый жир, – хором ответили стервятники.

– Что его убило?

– Голый, голый жир.

– Что